Читать онлайн «Генри Торо». Страница 26

2. Человек — природа — абсолют: принцип «корреспонденции»

Мировоззрение Торо романтично; природа для него — это живое Всеобщее, подчиненное законам роста органической системы. Стремлением приблизиться к этому живому органическому Всеобщему проникнута вся теоретическая и художественная деятельность романтиков.

Наряду с понятием органического единства мировоззрение романтика включает и понятие отрешенности и разобщенности: «…все [субъекты] суть изолированные субстанции, которые должны сами создавать свои основанные на воображении жизни» (75, 49). Изолированность превращалась романтиками в универсальный принцип бытия. Человек, по их мнению, оторван от других людей, от природы и от своего прошлого.

Важной чертой романтического мироощущения является также стремление избежать демонстрации конечных результатов своих размышлений. Романтизм делает особый акцент на познании мира через самопознание Я, на процессе выработки суждений и идейных структур. Истина заключается в поиске, а не в фиксированном итоге, ибо, строго говоря, никаких фиксированных итогов быть не может.

В результате соединения этих трех элементов мировоззрения (стремление к идеалу, осознание отчужденности человека от внешнего бытия и метод динамического развертывания процесса самопознания) сформировалась главная тема философии и литературы европейского романтизма — рефлектирующее описание процесса изоляции и отчуждения субъективного Я, сочетающееся с подспудным, а порой и отчетливо выраженным желанием приблизиться к Всеобщему и идентифицироваться с ним. Здесь обнаруживается основное внутреннее противоречие трансцендентализма — несовместимость двух противоположных тенденций — экстравертной и интравертной, истолковываемых не только и не столько психологически, сколько в более общем философском смысле. Переживание этого противоречия — характерная черта литературно-философской деятельности поздних романтиков. Но уже в самом романтизме со временем возникают теории, ставящие своей целью преодоление этого противоречия. Одна из попыток реализации этой задачи принадлежала Шеллингу.

В своей «Натурфилософии» немецкий философ разработал учение о природе как становлении «интеллигенции» (духа), которая присутствует в природе, не осознавая себя. Идеал, согласно Шеллингу, может быть осуществим только в виде соединения сознательного духа (человека) и бессознательного (природа). Люди не только нуждаются в природе, но и должны решиться на установление тесных контактов с нею. Говоря о связи человека с природой, Шеллинг подразумевал два аспекта этой связи. Согласно первому, человек вовлекается в систему природы в силу своей духовной сопричастности последней. Согласно второму, реализация этой сопричастности требует сознательного и интимно-субъективного стремления к миру природы. Иными словами, актуализация панлогического закона происходит через осознание индивидом необходимости своей связи с живой природой. Второй аспект проблемы вплотную подводит к вопросу о свободе — центральной теме теоретического творчества философа (см. 17, 24–25). Понять и полюбить природу может только свободный дух. Порабощенное сознание не увидит в природе ничего, кроме материи — источника морального зла.

Несколько видоизмененную версию романтического натурализма развивал Эмерсон, непосредственно повлиявший на Торо. Романтизм Эмерсона приобрел более натуралистический характер по сравнению с учением Шеллинга, хотя это и не сопровождалось усилением материалистических элементов. Связь человека с природой получила в философии Эмерсона особое название — «корреспонденция». Это трансценденталистское понятие трактовалось философом достаточно широко, как субстанциональная связь между состоянием сознания и внешними явлениями, которые в своей совокупности создают огромный мир «бессловесного языка». Признавая «вторичный» характер природного ландшафта по сравнению с трансцендентной реальностью, философ между тем видел в мире природы ту область, которая может и должна просветить и возвысить человека, сообщив ему заряд этической и эстетической духовности, ибо сам человек, согласно Эмерсону, представляет собой жалкое зрелище, он — символ деградирующего божественного начала («man is God in ruins»). Такое состояние цивилизованного человека делает для него чрезвычайно трудным обнаружение божественного духа в своей натуре, куда легче найти его во внешней природе — источнике очищения и обновления. Желая сохранить остатки вырождающегося духовного начала, человек должен сконцентрировать свои усилия на чтении, расшифровке и переживании божественной тайнописи природы, проявляющейся во всех ее не тронутых цивилизацией феноменах. Интересно, что Бодлер независимо от Эмерсона создал точный образ «корреспонденции»:

«Корреспонденция» не подразумевала ни научного исследования, ни преобразования природы, речь шла об «экскурсиях», т. е. о достаточно кратковременных и спонтанных актах самоуглубленного созерцания природы. По мере того как человек погружается в переживание ландшафта, происходит возрождение божественного начала в его душе, а одновременно обновляется и весь окружающий мир. Однако за идеалистическим натурализмом можно уловить в сущности правомерное и справедливое стремление открыть перед человеком богатейший мир живой природы и увидеть в нем источник радостного оптимизма. Философская позиция Эмерсона, проникнутая желанием поставить человека «в первоначальное, непосредственное отношение к вселенной…» (48, 20), отражала глубинные процессы переоценки духовных ценностей. Точка зрения Эмерсона противоречива. С одной стороны, философ призывал изучать и осваивать природу, с тем чтобы научиться понимать ее скрытый смысл. С другой стороны, природа у него сама по себе не имеет значения и не заслуживает доверия (см. 75, 31).