Читать онлайн «Немецкая пехота. Стратегические ошибки вермахта. Пехотные дивизии в войне против Советского Союза. 1941-1944». Страница 39

Легкая полевая гаубица дивизионной артиллерии – созданная с учетом опыта позиционной Первой мировой войны – более не соответствовала требованиям, предъявлявшимся с точки зрения дальности стрельбы. Две трети дивизионной артиллерии должны были бы состоять из орудий настильного огня на механической тяге (от 100 до 120 мм) с дальностью стрельбы около 20 км. Для противотанковой обороны и борьбы с танками, как уже неоднократно упоминалось, 75—88-мм орудия на самоходных лафетах были объединены в батальон, который предполагалось использовать в качестве подразделения дивизии. Точно так же каждая дивизия должна была располагать подразделением штурмовых орудий как самым тяжелым боевым средством пехоты.

Само собой разумеется, такая перестройка в ходе войны была бы тяжелым бременем для войск. На этом основании корпус, чтобы создать быстрое подручное средство, предложил формирование так называемых «отрядов сухопутных войск», которые, будучи быстрыми и маневренными, должны были поддерживать пехотные дивизии, локализовать вклинения, препятствовать продвижению противника вперед и участвовать в обороне на направлении его главного удара. Тем самым снизилась бы нагрузка на танковые войска: в будущем они бы не отвлекались от выполнения собственных тактических и оперативных задач, помогая пехотным дивизиям отражать крупное вражеское наступление. «Отряды сухопутных войск» должны были состоять из двух моторизованных пехотных рот (в каждой из них по одному минометному взводу), моторизованной роты с 20-мм автоматическими пушками, противотанковой роты с 75-мм самоходными артиллерийскими установками, а также моторизованной инженерно-саперной роты с группами по уничтожению мин и танков. Каждый армейский корпус должен был, как правило, иметь 1–2 таких отряда, каждая армия – дополнительные подобные подразделения. Эти отряды, быстрые, мобильные, насыщенные огневыми средствами, соответствующим образом организованные, имеют большое значение и в век атомного оружия.

К сожалению, они остались на стадии проекта – пехотные дивизии продолжали сгорать в пламени войны. Они были и остались пасынками вермахта! В такой форме я изложил свое мнение представителю Верховного командования. Чем поможет «чудо-оружие», если пехотные дивизии будут полностью уничтожены? Даже штурмовое орудие, оружие поддержки пехоты, в пехотных дивизиях можно было встретить редко. Гораздо больше ими были вооружены танковые войска. В большинстве случаев пехотные полки совершенно не научились взаимодействовать с расчетами штурмовых орудий. Штурмовые орудия, также вследствие недостаточного оснащения пехоты, часто использовались неправильно, поскольку применялись в качестве танков: они находились на острие атаки, увлекая атакующих вперед, что являлось функцией танков. Штурмовое орудие как самое тяжелое оружие поддержки должно действовать в тесной связи с пехотинцами из глубины атаки. Оно является «продвигающим вперед, сопровождающим» родом войск, танки, напротив, – «увлекающим вперед». Невосполнимые пробелы в боевой подготовке, вследствие недостаточного количества занятий, непрерывного участия в боях, вызывали грубые ошибки в использовании штурмовой артиллерии. Только осенью 1944 г. немецкие пехотные дивизии были оснащены так называемыми «егерями» – переделанными чешскими танками – для противотанковой обороны. («Хетцер» (нем. Hetzer, «егерь») – немецкая легкая самоходная артиллерийская установка – САУ, класса истребителей танков. Была разработана чехословацкой фирмой на шасси легкого танка 38(t) в ноябре 1943 г. – январе 1944 г., масса 15,75 т, экипаж 4 чел., броня 60 мм лоб, 20 мм борт, орудие 75 мм длиной 48 калибров, скорость до 40 км/ч. Серийное производство «Хетцера» началось в апреле 1944 года, всего выпущено более 2800 машин. – Пер.) Штурмовая артиллерия превосходно показала себя на деле в качестве поддержки в наступлении и обороне. Правильно используемая, она была незаменимой поддержкой пехоты. Ее создателем был фельдмаршал фон Манштейн.

Испытывавшие психическое и физическое перенапряжение и, несмотря на это, все еще боеспособные, оказывавшие сопротивление значительно более сильному противнику, пехотные дивизии добрались до Днепра через Павлоград на участке Самары и Синельниково по обеим сторонам Днепропетровска, где было только два моста. Здесь немецкие войска должны были сделать первую большую остановку, прийти в себя, отдохнуть и приготовиться к обороне. К этой задаче надлежало приступить 30-му армейскому корпусу с его ослабленными пехотными дивизиями – 15-й (генерал-лейтенант Бушенхаген), 387-й, 46-й (генерал-лейтенант Рёпке), 257-й (генерал-лейтенант Пюхлер). Дивизиям вновь достались слишком широкие участки фронта, которые могли быть заняты лишь в определенных опорных пунктах. В этом случае приходилось вводить в бой всех, вплоть до последнего солдата. Это усугублялось тем, что немецкие войска заняли невыгодную позицию на Днепре, а также проблемой города Днепропетровска с его 500-тысячным населением. Днепр в этих местах был очень широким и изобиловал островами. Речная долина не просматривалась из-за кустарников и деревьев. На островах и непосредственно на береговой линии были оборудованы позиции, которые, к сожалению, в тактическом аспекте вновь были выбраны ошибочно и многие из которых не могли быть обеспечены войсками. Еще большую угрозу для обороны представлял крупный город Днепропетровск, который с трудом удавалось удерживать под контролем.

Была сделана попытка создать эффективное огневое прикрытие за счет дополнявшего друг друга огня артиллерии и тяжелого оружия пехоты, план которого был разработан до мельчайших деталей. Дивизионы артиллерийской инструментальной разведки (АИР) организовали превосходно действовавшую систему разведки и борьбы с артиллерией противника. Несмотря на незначительную численность войск, снова нужно было сформировать из них маневренные, мобильные резервы, хотя и слабые, для контрударов или контрнаступления. Из-за нехватки живой силы, строительных материалов для создания оборонительных сооружений и мин подкреплениями обеспечивались только позиции на предполагаемом направлении главного удара противника. Командование и войска находились в постоянном состоянии крайнего напряжения, прежде всего в ночное время.

Сначала активность противника по обеим сторонам Днепропетровска проявилась лишь в виде усиления разведывательной деятельности. Он прощупывал линию обороны и не спешил с крупным наступлением. В большинстве случаев противник получал отпор, но он смог проникнуть на некоторые позиции, подготовленные немецкими строительными частями на островах в русле реки. Отсюда советские войска больше не вытеснялись, а по ним наносились лишь удары артиллерии. Кроме того, в ожидании крупного наступления, которое уже началось под Никополем в нижнем течении реки, куда направлялся основной поток предметов снабжения, экономились даже артиллерийские боеприпасы! Поэтому армейский корпус расходовал боеприпасы только для подавления обнаруженных вражеских батарей, а также для огневых налетов на цели, появлявшиеся на короткое время, и для заградительного огня там, где появились признаки атаки. В противном случае нам следовало бы вести корректируемый огонь по точечным целям и беспокоящий огонь. Корпус должен был, прежде всего, помешать переправе через Днепр танковых соединений противника.