Читать онлайн «Трагедия армянского народа. История посла Моргентау». Страница 26

Поскольку именно эта деталь отделила Россию от ее союзников, это меньше чем за год привело к ее поражению и краху и, в свою очередь, сделало возможным революцию в России. При взгляде на карту стало ясно, что у огромной страны России есть всего лишь четыре выхода в море. Один – через Балтийское море, который Германия уже закрыла. Другой – через Архангельск к Северному Ледовитому океану, порт, который несколько месяцев в году скован льдом и который был связан с сердцем России лишь длинной, однопутной железной дорогой. Третий – Владивосток, выход к Тихому океану, этот выход также скован льдом в течение трех месяцев и связан с Россией лишь Сибирской железной дорогой длиной более восьми тысяч километров. Четвертый – путь через Дарданеллы, который на самом деле был единственно реальным.

Через эти узкие «ворота» прибавочный продукт, 175 миллионов человек, попадал в Европу, и девять десятых всего экспорта и импорта России также шло этим путем. Внезапно закрыв этот путь, Германия разрушила экономический и военный потенциал России. Однако самым роковым оказалось то, что Германия не позволила Англии и Франции доставить на российское поле битвы вооружение в достаточном количестве, чтобы остановить нападение немцев. Как только Дарданеллы были закрыты, Россия для подобных поставок была вынуждена прибегнуть к Архангельску и Владивостоку, которые могла получить через эти порты. Сейчас хорошо известна причина военного краха России в 1915 году: у солдат просто не было военного снаряжения, которым они могли бы воевать. Первую половину 1918 года Германия безуспешно пыталась вбить клин между французскими и английскими армиями на Западном фронте; отделить одного союзника от другого и таким образом оказаться в ситуации, когда она могла атаковать каждого союзника по отдельности. Однако задача испортить франко-русское соглашение и вбить подобный «клин» между Россией и ее западными союзниками на деле оказалась очень простой. Как я уже писал, для этого нужно было лишь взять под контроль еще находящуюся в состоянии мира Турцию, ее коррумпированное и деградировавшее правительство, получить власть над главными должностными лицами, армией, военно-морским флотом, запасами. А затем, когда наступит подходящий момент, проигнорировать ее номинальных лидеров и закрыть небольшую полоску воды длиной в тридцать километров, а шириной в четыре километра! Это не стоило ни одной человеческой жизни, ни одного оружейного выстрела, и все же в мгновение ока Германия сумела сделать то, чего, вероятно, 3 миллиона человек, в отличие от хорошо укомплектованной военной силы России, не могли бы добиться. Это был один из самых драматических триумфов войны. И все это произошло благодаря немецкой пропаганде, немецкой проницательности и немецкой дипломатии.

В течение нескольких следующих дней после скрытого удара по России Босфор стал походить на гавань, на которую внезапно напал мор. Сотни кораблей, прибывших из России, Румынии и Болгарии, нагруженные зерном, древесиной и другими вещами, обнаруживали, что дальше идти они не могут. Не хватало причалов, чтобы разместить все эти корабли, поэтому они находили открытый участок воды, бросали якорь и ждали дальнейшего развития событий. Все это стало являть собой скопление мачт и дымовых труб, а толпа судов стала такой плотной, что даже на моторной лодке довольно сложно было найти путь в этом запутанном корабельном лесу. Турки продолжали надеяться, что сумеют открыть этот водный путь, и поэтому экипажи кораблей, количество которых постоянно росло, примерно месяц терпеливо ждали. Потом один за другим они развернулись к Черному морю и отправились в свои порты. За несколько недель Босфор и прилегающие воды полностью опустели. Теперь же воды, по которым в течение многих лет оживленно двигались корабли, бороздили лишь редкие катера, крошечные турецкие шлюпки или небольшие парусные суда. А чтобы понять то, что все это означало с военной точки зрения, достаточно вспомнить, как шли бои на Российском театре военных действий через год. Крестьянам, воевавшим с немецкой артиллерией, нечем было защитить свои тела, из оружия у них было лишь несколько винтовок и тяжелых орудий, в то время как груды бесполезной амуниции были сложены в далеких портах Северного Ледовитого и Тихого океанов, и не было железнодорожных путей, по которым их можно было доставить на поле боя.

Еще одна проблема, которая обсуждалась в течение многих месяцев, теперь оказалась связанной с международным положением Турции: это проблема режима капитуляции, то есть договорных прав, которые в течение многих веков регулировали положение иностранцев в Турецкой империи. Турция никогда не имела положения равного с европейскими державами. В действительности она никогда не обладала независимостью и суверенитетом. Законы и порядки султана столь сильно отличались от европейских и американских, что ни одна немусульманская страна не могла и подумать о подчинении им своих граждан в Турции. Поэтому принцип экстерриториальности часто действовал в пользу граждан и субъектов стран, наслаждавшихся капитуляционными правами. Практически все европейские страны, как и Соединенные Штаты, в течение многих веков имели в Турции консульские суды и тюрьмы, где выяснялись обстоятельства преступлений и осуществлялось наказание. У нас у всех были собственные школы, и закон и защита в них были не турецкие, а той страны, которая их содержала. Так, Роберт– колледж и Константинопольский женский колледж, эти замечательные институты, построенные американскими благотворительными организациями на Босфоре, как и сотни других американских религиозных, благотворительных и образовательных учреждений, стояли практически на американской территории и считали американское посольство своим защитником. У нескольких стран были собственные почтовые службы, и им даже в голову не приходило, отправляя письма, пользоваться оттоманской почтовой службой. Также у Турции не было неограниченной власти в налогообложении иностранцев. Она не могла даже увеличить свои таможенные сборы без согласия иностранных государств. В 1914 году она могла взимать лишь 11 процентов пошлины и пыталась обеспечить себе право увеличить ее до 14. Мы всегда считали Англию единственной страной со свободной торговлей, не замечая, что ограничения турецких пошлин практически сделали Оттоманскую империю невольной последовательницей Кобдена. Так, Турции было запрещено развивать собственную промышленность; вместо этого она была вынуждена закупать огромное количество вещей плохого качества в Европе. В течение многих лет турецкие чиновники выступали против этого, заявляя, что эти ограничения являются оскорбительными для их национального достоинства и ограничивают их развитие. Однако соглашение было двусторонним, и Турция не могла изменить ситуацию без согласия остальных держав, подписавших соглашение. И все же ситуация, когда и Антанта, и силы стран оси пытались подружиться с Турцией, предоставляла прекрасную возможность для перемен. Как только немцы начали свой путь в Париж, появились слухи, что Турция пытается отменить режим капитуляций. Говорили, что Германия согласилась ввиду того, что может понадобиться помощь турецких войск в войне, а согласие Англии на отмену было платой за то, чтобы Турция продолжала сохранять нейтралитет. Ни один из этих слухов не был правдой. Очевидным было другое – паника среди иностранных граждан, вызванная всего лишь предположением об отмене режима капитуляций. Мысль, что придется подчиняться турецким законам и, возможно, даже оказаться в турецкой тюрьме, приводила их в ужас – и не без причины.