Читать онлайн «Завет внуку». Страница 42

— С кем же я-то остался? — воскликнул Пушкин.

— С оленьими рогами, — отвечала ему невеста… (Намек на увлечение Пушкина в Петербурге А. Олениной.)

Несмотря на размолвку, поэт продолжал бывать в доме Ушаковых. Современники рассказывают, что вначале муж (Наумов) сильно ревновал жену к ее девичьему прошлому, к Пушкину… Но что потом в доме всегда царили любовь и согласие мужа и жены к вящей, но доброй зависти Пушкина.

До наших дней сохранился альбом сестры Екатерины Николаевны, Елизаветы Николаевны, в котором среди многочисленных карикатур есть и карикатура на Пушкина.

Все это позволяет нам утверждать, что акварель-миниатюра, хранящаяся в музейном фонде заповедника, изображает в шутливой форме молодых супругов Ушаковых и Пушкина, оставшегося «с носом», как с подносом, как «Алеко, которому Земфира оказалась неверна». К сказанному нужно добавить, что в старину, в пушкинское время, любили делать надписи к рисункам-карикатурам не от руки, не пером, а наклеивая вырезанные буквы и слова из книг и журналов. Их делали в альбомах и на отдельных листках. Таковы надписи на рисунке, сделанном кем-то из близких к дому Ушаковых.

Кто художник, автор акварели, выяснить не удалось. Рисунок поступил в музей-заповедник из фондов Государственного литературного музея в 1905 году, куда, в свою очередь, он поступил из Государственного театрального музея имени А. А. Бахрушина в 1938 году. Этот же музей приобрел нашу акварель у потомков Ушаковых. Было это почти пятьдесят лет тому назад.

Новыми экспонатами недавно пополнилась пушкинская поварня в Михайловском. Нам удалось разыскать у собирателей старинной кухонной посуды кастрюли и сковородки красной меди, ступки, чайники, банки, латки (глиняные миски с крутыми боками), тазы для варки варенья, форму для приготовления воспетого Пушкиным сладкого кушанья — бланманже и многое другое. Часть предметов мы приобрели в Пскове у Натальи Осиповны Соколовой, мать которой, О. Двилевская-Маркевич, была знакома с Марией Николаевной Пущиной — женой друга Пушкина И. Пущина.

Кстати, у Натальи Осиповны заповедник приобрел и старинный оригинальный портрет Марии Николаевны.

В ту пору почти в каждом доме бытовали книги о приготовлении пищи, в том числе «Энциклопедия русской сельской ключницы, экономки, поварихи и кухарки»; последняя не раз переиздавалась. Во многих домах были редкостные рецепты, передаваемые из поколения в поколение. По родительский дом Пушкиных был неважной школой гастрономии и поварского искусства. По словам А. Керн, их друзья не любили обедать у стариков Пушкиных. По случаю обеда у них однажды А. Дельвиг сочинил Пушкину иронические стихи:

В Лицее стол Пушкина был спартански прост. Ежедневные супы, да каши, да компоты… вызвали к жизни его экспромт:

Блажен муж, иже сидит к каше ближе…

Лицейскими блюдами Пушкин скорее развивал свой аппетит, чем его удовлетворял. Школьный режим позволял ему больше мечтать, чем пировать.

В это время он воспевает «чашу пунша круговую». Но эта чаша, вероятно, не так часто пилась, как воспевалась. В мечтах юного поэта рисовались роскошные обеды и пиры:

По окончании Лицея юный поэт втянулся в светский водоворот. В этой суетной, по заманчивой для молодого человека школе жизни он узнал толк во многом, ему прежде недоступном. Он научился «дружно жить с Венерой, с кортиком, с книгой и бокалом». Он отдает дань разным модным в то время заморским винам — шатоикему, бургонскому, шампанскому… Но скоро пришло время, когда «врожденный рок» бросил его в ссылку на юг, где он принужден был забыть «столицы дальней и блеск, и шумные пиры»…

В Кишиневе, где Пушкин жил довольно бедно, ему пришлось познакомиться с произведениями местной молдавской кулинарии. В Одессе он знакомится с новинками европейской кухни на обедах у местных богатых негоциантов и у генерал-губернатора.

Сосланный из Одессы в Псковскую губернию, Пушкин попал в скромную деревенскую обстановку и зажил просто и скромно. Родители не встретили опального сына пирами и пирогами. А покидая вскорости Михайловской, они и вовсе увезли с собой своих поваров. Обязанности хозяйки, экономки и поварихи взяла на себя старая няня Арина Родионовна — мастерица на все руки. Ее брашна и пития, ее настойки, пастила и варенье, как известно, поразили Н. Языкова, и он даже воспел в своих стихах гастрономическое искусство Арины Родионовны.

Брату Льву Пушкин время от времени поручает прислать то вина, то горчицы, то дюжину рому, то лимбургского сыру. В деревне было не до гурманства, но и здесь Пушкину случалось пировать с редкими гостями — И. Пущиным, А. Дельвигом, Н. Языковым, и дли них в доме поэта имелись хорошие припасы. Вот его заказ в стихах, данный брату:

Вряд ли в этом погребе были редкие вина. А вот квасу, настоек, наливок было вдоволь, и до всего этого Арина Родионовна была большая мастерица.

Провиантские запасы Михайловского были велики и разнообразны. В хозяйстве было много кур, уток, гусей, индюшек, овец, телят, коров. Молока — море; сметаны, сливок, творогу — преизрядно. Река, озера и пруды Михайловского изобиловали рыбой — карасями, лещами, язями, сомами и раками. А что может быть лучше жареного карася в сметане или заливного сома? О лесных грибах и ягодах — морошке, малине, чернике, смородине — и говорить нечего. Народные предания рассказывают, что Пушкин любил сам ходить по грибы. А дедовский яблоневый сад с его антоновкой, боровинкой, грушовкой, а очаковские вишни, сливы, груши?.. Ведь из всего этого варилось, настаивалось, пеклось многое, разное роскошество к столу.

С прекрасной барской кухней псковской деревни Пушкин познакомился в доме своих друзей Осиновых-Вульф. Здесь свято соблюдали старинные трапезные традиции. На масленицу пекли жирные блины, на рождество тушили гуся. На святое воскресенье готовили куличи и пасхи, на именины — разные торты, бланманже и пироги. Особенно славился этот дом яблочными пирогами. В своих письмах к Осиновым Пушкин даже подписывался: «Ваш яблочный пирог».

Пушкин не был привередлив. Он любил изысканное, но охотно ел и простое. Часто предпочитал второе. Любил печеный картофель, клюкву с сахаром, моченые яблоки, бруснику, варенье, домашний суп и кашу.