Читать онлайн «Дневник дерзаний и тревог». Страница 72

Следует помнить, у нас представление о Пушкине в его зрелые годы, даже юность его и первую молодость, прошедшую в изгнании, мы воспринимаем сквозь призму его блистательной и трагической судьбы. У Лермонтова его рано созревшая юность, так и не перейдя во взрослость Пушкина, - это случилось бы, если бы он вернулся в Петербург, вышел в отставку и занялся бы изданием журнала, - оборвалась трагически.

Сходственные черты у Лермонтова и Пушкина можно усмотреть лишь в их судьбе: слава и гибель на дуэли. Независимо от причин и стечения обстоятельств, это высший удел для поэтов и героев классической трагедии. Или трагедии эпохи Возрождения и именно в России, что предстало в самой жизни, исполненной величия и непреходящей красоты.

Что касается черт личности, свойств души и творчества, здесь определяющее значение имеет миросозерцание и соответственно эстетика. Пушкин, слегка отдав дань романтизму, выступает как классик из классиков; Лермонтов - романтик, который, последовав за Пушкиным, то есть по восходящей линии развития новой русской литературы, приходит к ренессансной классике в романе «Герой нашего времени», сотканном из удивительных новелл.

В миросозерцании Пушкина проступает классическая древность, как и русская старина, и библейская мифология, даже поэтические мотивы Корана, и вольномыслие Нового времени, что соответствует озарениям эпохи Возрождения и в России. Лермонтова не привлекает древнегреческая мифология, он как романтик увлекается Востоком и Средневековьем, оставаясь весь в сфере христианской религии и библейской мифологии. Его вера по-детски, по-юношески наивна и чиста, но разум его ропщет: что ему краткий миг земного бытия, - его влечет небо, ему нужна вечность!

Демон Пушкина, - у него знак разлада и моральной рефлексии, характерной также для ренессансных эпох, - у Лермонтова обретает зримый образ падшего ангела, по сути, всякого человека, душа которого с его рождением с неба спускается на грешнюю землю, вот и влечет его небо, где он вновь и вновь обретает себя, как поэт в минуты вдохновения. Мыслители, поэты, художники эпохи Возрождения верили, что человек в развитии своих сущностных сил может уподобиться ангелам и даже Богу. Демон Лермонтова (и Врубеля) - это дух возрожденчества, не понятый, не принятый современниками.

Дух возрожденчества, даже понятый и прославленный, как у Леонардо да Винчи и Микеланджело, поскольку человек смертен, терпит крах. Но высшие достижения духа остаются в вечности, как небо и звезды мировой поэзии и культуры.

Еще многое можно бы сказать, к примеру, о характере лирики и прозы у обоих поэтов... Стих Пушкина и в лирике, и в поэмах, и в романе «Евгений Онегин» - простой и пленительный, правильный и гармоничный - обладает именно теми свойствами чистой классики, какие присущи прозе Лермонтова в романе «Герой нашего времени». Проза Пушкина так же проста и правильна, как его стих, но менее гармонична и благоуханна, чем у Лермонтова. Похоже, Пушкин не заботился об отделанности своих прозаических набросков, кроме некоторых писем.

Стих Лермонтова удивителен в эпоху Пушкина, когда все вдруг научились писать гладкие, благозвучные стихи; можно подумать, ему не совсем даются стихи, но поэзия мысли и энергия выражения все скрадывают. Также не похоже на Пушкина и на его эпигонов писали Фет, Тютчев, Некрасов, каждый создавал свою форму стиха.

Так и Лермонтов, который не хотел и не мог превзойти Пушкина в лирике и отправился проселочной дорогой и по горным тропам к вершинам мировой поэзии. Но, заметив, что в прозе можно что-то доделать вслед за Пушкиным и Гоголем, Лермонтов создал словно играючи новеллы, язык которых отдает самой пленительной поэзией, почти как в романе в стихах «Евгений Онегин».

Многое можно бы сказать об отношении к любви и к женщине Пушкина и Лермонтова, с учетом перемен в положении дворянского сословия с его вольномыслием еще с екатерининских времен и смены поколений, когда юный поэт оказывается как бы младшим братом старшего и невольно дистанцируется от него. Для Пушкина влюбленность, любовь, помимо вдохновения, - это форма и образ жизни светского общества с приемами, визитами, посещением театра и балами.

Лермонтов вступает в свет, еще в юности в Москве и позже гусарским офицером и поэтом в Петербурге, как Евгений Онегин, впавший в хандру, поэтому он хладнокровно разыгрывает Сушкову - в меру, как та обошлась с его другом Лопухиным, братом Вареньки Лопухиной.

Это была для него игра в месть, а об обольщении дамы он и не думал. Правда, эта игра обойдется ему и Вареньке Лопухиной дорого. Но это и была выстраданная ими любовь, и чтобы о ней поведать, помимо лирики и поэмы «Демон», Лермонтов создает два женских образа - княжны Мери и Веры, с осуществлением первоначального замысла романа «Княгиня Лиговская», неудавшейся романтической повести, на высоте классики.

Теперь, когда Лермонтов встает в один ряд с Пушкиным в сфере классической прозы, вдруг ясно проступают между ними сходственные черты. Это гуманизм. Лермонтов, создатель Демона, вовсе не был певцом сверхчеловека и индивидуализма. Его «Бородино» выражает народный взгляд на события Отечественной войны 1812 года. Его «Родина» - это полное воплощение нового гуманизма, выработанного русской классической литературой.

Гуманизм Пушкина носил, разумеется, более элитарный характер. Лермонтов первым сделал шаг к опрощению на Кавказе, за ним последует Лев Толстой.

29.09.07

Такого рода запросы участились. Поскольку я веду речь именно об эстетике Ренессанса, об античной эстетике и эстетике отдельных поэтов, мыслителей и художников, возможно, вопросы относятся прямо ко мне, и не ответить нельзя, как обычно приходится не принимать на себя всякого рода опусы типа: «Любовь и трагедия в романе Шекспира «Ромео и Джульетта». Здорово выразился. Или: «Живопись античности и эпохи Возрождения. Галерея».

А вот: запрос «Празднества афинян» меня обрадовал: я только что опубликовал трагедию «Перикл» - там и представлены в яви и Элевсинские мистерии, и Панафинейские игры - празднества афинян в честь Афины-Паллады и города Афины.