Читать онлайн «Святые в истории. Жития святых в новом формате. XII–XV века». Страница 24

Как пишет автор «Жития Преподобного Сергия» Епифаний Премудрый, все это время он «бездельникам и суетным людям не внимал, со сквернословами и насмешниками не общался», но никто давно не удивлялся его непохожести на других.

Когда родители Варфоломея состарились, они постриглись в монашество в Хотьковском монастыре неподалеку от Радонежа (в то время это была двойная обитель – мужская и женская). Через несколько лет Кирилл и Мария умерли в этом монастыре.

Похоронив родителей, Варфоломей вернулся в село, отдал свою долю наследства женатому младшему брату Петру, и отправился в Покровский монастырь Хотькова. Стефан к этому времени овдовел, и Варфоломей уговорил брата вместе пойти на отшельничество.

Взяв с собой топоры и запас хлеба, братья обошли глухие радонежские леса и остановились на горке, прозванной Маковцем, возле реки Консеры. Здесь они срубили первую келью и еще одну, более просторную избу – под церковь во имя Святой Троицы.

Однако Стефан не выдержал тяжелой жизни в лесу и вскоре ушел в Москву. В городе он поселился в Богоявленском монастыре и пел в храме на клиросе вместе с иноком Алексием, который через несколько лет станет митрополитом Московским.

Варфоломей остался один в своей лесной избушке. В то время ему было приблизительно двадцать три года. Он позвал в свою лесную «пустынь» игумена Митрофана из ближайшего села, от которого принял постриг в монашество с наречением имени Сергий, и еще больше усилил свои подвиги.

«…Звери ходят стадами, и иногда ходят по два, по три, окружая святого и обнюхивая его. Люди беснуются; а бесы, описываемые в житии, до ужаса похожи на людей. Они являются к святому в виде беспорядочного сборища, как „стадо бесчислено“, и разом кричат на разные голоса: „уйди, уйди из места сего! Чего ищешь в этой пустыне. Ужели ты не боишься умереть с голода, либо от зверей или от разбойников и душегубцев!"» – описывает время пустынножительства молодого инока Сергия князь Евгений Трубецкой в книге «Три очерка о русской иконе».

Один из зверей, большой медведь, взял за обычай приходить к келье Сергия и просить у него хлеба, и нередко инок отдавал ему свой последний кусок – «чтобы не оскорбить зверя».

Некоторые жители из окрестных сел отыскали тропу к отшельнической келье на Маковце и хотели бы здесь остаться, но Сергий отказывался их принимать. «Вы не сможете жить в этом месте и не сможете терпеть лишения: голод, жажду, скорбь, неудобства, бедность и нужду», – говорил он, зная, что такие трудности сможет выдержать лишь тот, кто познал силу молитвы.

Но если в ком-то Сергий видел искреннюю веру, он сам помогал пришельцу срубить келью и таскал бревна. «Силы у него было, как за двоих», – пишет главный биограф Преподобного Сергия Радонежского Епифаний Премудрый.

От него немного известно и о самых первых радонежских иноках, по всей видимости, людях простых, не знатного сословия. Епифаний упоминает некоего старца Василия, по прозванию Сухой (на Руси так называли строгих постников, которые в определенные дни даже воды не пили), что пришел с верховьев Дубны, монаха Иакова, по прозвищу Якута, диакона Онисия и его престарелого отца Елисея. Судя по всему, Якута был моложе других и был за посыльного.

Вокруг радонежской «пустыни» в то время не было ни дорог, ни близких сел, и добираться за необходимыми вещами и хлебом в какое-либо селение приходилось запутанными лесными тропами. «Приготовьте сердца ваши… не для беспечности, но для терпения…» – предупреждал своих учеников Сергий.

Епифаний обращает внимание на то, что первое время в радонежской обители было ровно двенадцать человек, по числу апостолов, – и если кто-нибудь уходил, на его место вскоре являлся один новый инок. Но однажды в радонежские леса пришел презревший все свои почести Симон, архимандрит Смоленский, человек образованный и церковный, и с той поры число иноков Святой Троицы стало увеличиваться.

Образовавшемуся небольшому монастырю нужен был игумен, и Сергий вместе с другими иноками пошел в Переяславль, к епископу Афанасию, чтобы он назначил им настоятеля. Епископ благословил Сергия принять священнический сан и самому стать игуменом. А когда Сергий стал отказываться, Афанасий даже его мягко урезонил: «Возлюбленный! Всем обладаешь ты, а послушания нет у тебя».

С 1354 года Сергий стал игуменом основанной им обители. Начиная с этого времени он сам служил в деревянной Троицкой церкви литургию и наставлял братию.

«Неподалеку стоял лес – не так, как теперь, но над поставленными кельями шумели деревья, осеняя их. Вокруг церкви были видны колоды и пни. Здесь же сеяли различные семена и выращивали огородную зелень», – описывает начальные дни своей обители Епифаний Премудрый, монах Троице-Сергиевого монастыря в следующем поколении.

Жизнь первых радонежских иноков была настолько нищенской и трудной, что порой они по несколько дней сидели без еды. По словам Иосифа Волоцкого, жившего на сто лет позже, у первых монахов Святой Троицы не хватало воска для свечей, свои богослужения они проводили при лучинах, книги им приходилось переписывать на бересте.

Но игумен Сергий не разрешал братии выходить из монастыря и просить хлеба по селам, считая, что монахи должны не брать, а отдавать и сами кормить всех нуждающихся. И каким-то чудесным образом по молитвам в обители снова появлялись и хлеб, и мука для просфор, и нехитрая церковная утварь.

«Живи, не привязываясь ни к чему из человеческого, кроме совершенно необходимого, а среди человеческих необходимостей по мере сил не отступай от памяти Божией…» – учил греческий исихаст Григорий Палама. Именно по такому принципу и жили русские монахи.

Сам игумен Сергий тоже ходил в самодельных сандалиях и худой рясе, вместе со всеми плотничал, косил, готовил еду – и больше всего был озабочен тем, чтобы в стенах Святой Троицы не ослабевала молитвенная жизнь.

При поступлении в его монастырь не нужно было делать никакого вклада – ни деньгами, ни «вотчиной», то есть землей и людьми, что в то время было повсеместно распространено. Сергий принимал всех, кто готов был вместе с ним самозабвенно молиться.

Троицкий собор Троице-Сергиевой Лавры. 1422–1423 гг.

В храме Святой Троицы не было дорогой церковной утвари или светильников, все было самым простым, из крашеного дерева.

Главной ценностью Сергиева монастыря были книги, содержавшие опыт христианских подвижников прежних веков. В житии упоминается о том, что Сергий «воскрешал в уме имена великих светильников монашества – Антония Великого и Великого Евфимия, Саввы Освященного, Пахомия…» Как теперь известно, в монастырской библиотеке Святой Троицы были и переводы афонского монаха-исихаста Григория Синаита (современника Преподобного Сергия), учившего в своих творениях «умной молитве», а также другие греческие, болгарские и сербские книги.