Читать онлайн «Святые в истории. Жития святых в новом формате. XII–XV века». Страница 18

Зато любая помощь с Запада предлагалась в обмен на принятие католичества, а это было бы уже изменой православной вере, вековым традициям крещенной князем Владимиром Руси.

«А от вас учения не примем», – в молодые годы, согласно житию, ответил князь Александр посланникам от Папы Римского, и с тех пор его взгляды не изменились. И Александра не смущало, что такую позицию не разделяли ни его порывистые младшие братья, ни многие другие русские князья. Его особый подвиг здравого смысла и дальновидности был оценен потомками спустя века.

Для понимания этого подвига показательна дальнейшая судьба князя Даниила Галицкого. Даниил Романович сильно надеялся в своей борьбе против ордынцев на помощь Европы, даже принял корону от легата Папы Римского, став первым «русским королем».

В ответ он пообещал признать главенство Папы Римского и принять латинскую веру, и, судя по записи в Галицко-Волынской летописи, для Даниила Романовича это был непростой выбор, с явными элементами торга: «Татарская рать не перестает враждовать с нами, как же я могу принять от тебя венец, не имея от тебя помощи?»

Но в ответственный момент обещанное войско рыцарей-крестоносцев с запада не появилось, и дружина Даниила Галицкого была разгромлена войском монгольского полководца Бурундая.

На Галицко-Волынскую Русь Бурундаев поход произвел едва ли не большее впечатление, чем «Батыев погром», бедствия в этом княжестве только удвоились. Бурундай дал князю Даниилу Романовичу приказ: «Разметайте все свои города», – и многие крепости были разорены и снесены. А вскоре эти земли стали делить на части западные соседи.

Еще «не приспе время…», как писали древнерусские книжники, для серьезного отпора Орде.

В 1262 году во Владимире, Суздале, Ростове, Переяславле и Ярославе и других городах были перебиты ордынские сборщики дани, и ордынский хан Берке пришел в ярость.

Хан как раз готовился к войне с Ираном и потребовал произвести военный набор на Руси. Это было нарушением договоренности, которую удалось достичь еще при Батые: русские выплачивали дань, но на стороне монголов не воевали. Помимо «мобилизации» хан собирался отправить на Русь карательный отряд.

Александру пришлось спешно отправляться в Орду с подарками, чтобы смягчить гнев хана и предотвратить очередное побоище.

В Орде князь Александр заболел, и снова многие говорили, что он был отравлен, как когда-то и его отец. На обратном пути домой князь Александр скончался в небольшом русском городе Городце, приняв перед смертью схиму с именем Алексия. Это произошло 14 ноября 1263 года.

Когда митрополит Кирилл возвестил народу во Владимире о смерти князя словами: «Дети мои, знайте, что уже зашло солнце земли суздальской! Уже не найдется ни один подобный ему князь в земле суздальской!», народ зарыдал, осознав, что лишился главного своего защитника. И с плачем, как пишет летописец, люди воскликнули: «Уже погибаем!»

После смерти своей первой супруги князь Александр Ярославич женился на Дарье Изяславне, от этого брака пошла ветвь великих московских князей. По завещанию Александра Невского его младший сын Даниил Александрович стал владельцем маленького Московского княжества, которое расширил и укрепил уже его внук Иван

Калита. А праправнук князь Дмитрий Донской одержал первую большую победу над войском Мамая, когда русские накопили силы и «приспе время»…

Среди ценностей, которые унаследовал от отца рано осиротевший князь Дмитрий, наряду с золотой шапкой, жемчужной серьгой и саблей была главная – фамильная икона, принадлежавшая Александру Невскому.

Святитель Григорий Палама.

Фреска. Монастырь Дионисиат, Афон, Греция. Сер. XVI в.

Говорить о Боге

и встретиться с Богом

не одно и то же.

Исихазм. Ни один, даже самый точный перевод или синоним не передает во всей полноте значение этого слова. Молчание, безмолвие, покой, особое молитвенное состояние, действие благодати… Все это и, наверное, еще многое другое афонские монахи назвали «исихией».

Казалось бы, обсуждение таких тончайших и тишайших богословских материй уместно только в стенах монастырей. Однако время исихастских споров в Византии, пик которых пришелся на XIV век, историки по накалу страстей сравнивают с бурной иконоборческой эпохой.

В исихастские споры было вовлечено все византийское общество, христиане славянских стран и Западной Европы тоже разделились на противников и сторонников исихазма. В центре этой богословской дискуссии оказался вопрос о принципиальной возможности богопознания и богообщения…

Одним из предметов спора стал эпизод из Священного Писания, который пересказывался и трактовался в многочисленных устных выступлениях и богословских сочинениях. Речь идет о моменте Преображения Иисуса Христа на горе Фавор, описанном тремя из четырех евангелистов.

По прошествии дней шести, взял Иисус Петра, Иакова и Иоанна, брата его, и возвел их на гору высокую одних, и преобразился пред ними: и просияло лице Его, как солнце, одежды же Его сделались белыми, как свет. И вот, явились им Моисей и Илия, с Ним беседующие. При сем Петр сказал Иисусу: Господи! хорошо нам здесь быть; если хочешь, сделаем здесь три кущи: Тебе одну, и Моисею одну, и одну Илии. Когда он еще говорил, се, облако светлое осенило их; и се, глас из облака глаголющий: Сей есть Сын Мой Возлюбленный, в Котором Мое благоволение; Его слушайте. И, услышав, ученики пали на лица свои и очень испугались. Но Иисус, приступив, коснулся их и сказал: встаньте и не бойтесь. (Мф. 17: 1–7)

Так что же это был за Божественный свет? Был он явлен только однажды на горе Фавор или существует всегда? Могли ли его видеть только апостолы, да и то несколько избранных учеников Христа, или любой человек, достигнув чистоты души и святости, сумеет прикоснуться к этому сиянию?

Можно, конечно, удивиться: почему христиан Византии XIV века, истерзанной и обескровленной бесконечными войнами, вдруг так заинтересовала природа Божественного света? Неужели не нашлось других, более актуальных тем?

Но в том-то и дело, что для людей, не слишком изощренных в богословии, это был самый что ни на есть жизненно важный спор о спасительности веры и силе молитвы.

Действительно ли молитва обладает преображающей, спасительной силой? Да и возможно ли с помощью молитвы стяжать благодать Духа Святого, как говорят об этом христианские подвижники? Быть может, молиться должны только монахи и священники, а мирянам без этого можно обойтись?

Вопросы, сплошные вопросы, которые расшатывали здание православной веры, главное достижение Византии за тысячу с лишним лет.