Читать онлайн «В водовороте века. Мемуары. Том 1». Страница 35

В то время мой отец, прямо скажу, был в таком состоянии, что не мог хоть мало-мальски физически держать себя, если не заботиться о своем здоровье. Он и сам в этом не сомневался. А зима в том году стояла самая холодная. Но отец, даже не успев положить ни одного компресса, хотя бы на грудь, немедленно тронулся в путь на север.

Сам комроты Чан довел его до назначенного места. Прибыл он именно в Хуадянь и Гирин. Невзирая на свое ознобление, он спешил сюда, в эти отдаленные места, именно для того, чтобы ускорить процесс объединения организаций движения за независимость в единый фронт и сплочения антияпонских патриотических сил. В то время для участников движения за независимость на повестку дня встал уже вопрос и о создании партии.

По мере развития идеологии и углубления идеала революции стала тенденцией времени политика, проводимая партией. Такая практика быстро распространялась на политической арене мира. Как буржуазные политиканы, так и коммунисты стремились к политике партии. После Октябрьской революции в России в различных странах Азии также создавались компартии. С распространением нового идеологического течения Восток тоже встретил эпоху партийной политики. Так, в 1921 году в соседней стране — в Китае была создана компартия.

На фоне такой ситуации предтечи Кореи также наращивали темпы процесса создания такой организации, которая политически направляла бы национально-освободительную борьбу.

Политика партии, можно сказать, предполагает создание и развитие идеологии и идеала, которые послужили бы руководством к действию и основой в этой политике, и без них она невозможна.

В современной истории Кореи буржуазный национализм как своего рода идеологическое течение направлял национально-освободительное движение, но умирал, не имея собственной политической партии. На арене национально- освободительной борьбы взамен буржуазного национализма подняло голову новое, коммунистическое идеологическое течение. Пионеры нового поколения глубоко убедились в том, что буржуазный национализм больше не может быть знаменем национально-освободительной борьбы. Среди них ускоренными темпами росли ряды приверженцев коммунизма. И в лагере национализма многие передовики изменили направление своей деятельности в сторону коммунистического движения.

Курс на переориентировку движения, намеченный на Куаньдяньском совещании, не ограничился только декларацией. Внутри националистического движения эта установка вступила в стадию практической реализации благодаря усилиям передовиков. Установку Куаньдяньского совещания впервые начал осуществлять на практике именно О Дон Чжин. После совещания в отряде Армии независимости, которым командовал он, больше стало людей, которые с симпатией относились к идеологическому течению марксизма-ленинизма. Появившиеся к тому времени новые силы японские империалисты определили как «третьи силы».

В середине 20-х годов — в это время отец, вырвавшись из лап японской полиции, пошел через Фусун в Гирин — ускорялся внутри национального движения процесс разделения групп на две: на новаторскую, стремившуюся к переориентации движения, и на консервативную, выступавшую против этого.

На основе проницательного анализа такой тенденции ситуации мой отец пришел к выводу: настала пора рождения политической организации, которая могла бы осуществить идеал переориентации.

До того времени национальное движение корейцев в Маньчжурии развертывалось под идеалом восстановления государственной власти, главным образом, в форме непосредственной военной деятельности и самоуправления, основой которого являлись проблемы образования и жизни населения. Но у них не было организации, способной политически направлять это движение. Исходя их этой реальной действительности, отец вместе с националистами новаторского толка, действовавшими в районе Гирина, приступил к подготовительной работе по созданию новой организации, которая смогла бы осуществлять политическое руководство всеми военными и самоуправляющимися организациями, разбросанно существовавшими на территории Маньчжурии.

Первым шагом в этом направлении было собрание в Нюмасянцзе в Гирине, созванное по предложению моего отца. Оно проходило в начале 1925 года в доме Пак Ги Бэка (отец Пак Иль Пха), находившемся под Бэйшанем в городе Гирине. На нем присутствовали Рян Ги Тхак, Хен Ха Чжук, О Дон Чжин, Чан Чхоль Хо, Ким Са Хон, Ко Вон Ам, Квак Чжон Дэ и другие старейшие лица и ответственные деятели движения за независимость.

Все они признали необходимость политической организации, способной в едином порядке руководить движением за независимость, и единогласно приняли решение о создании в недалеком будущем единой определенной партии. На собрании обсуждался также целый ряд принципиальных вопросов, связанных с созданием партии.

По воспоминаниям Ли Гван Рин, на собрании наиболее оживленно шла дискуссия по вопросу названия партии. Как назвать будущую партию лучше — Революционной партией Корей и Корё? Участники считали, что, конечно, наименование партии важно, но более важное значение имеет правильная разработка задач и программы партии в соответствии с целью ее деятельности. Исходя из этого, они и перешли к обсуждению программы, а партию решили назвать Революционной партией Корё.

Руководители движения за независимость, принявшие участие в собрании в Нюмасянцзе, через год вместе с представителем новаторской группы следователей религии чхондогё, представителем общества Хенпхенса и делегатами из Приморья провели совместное совещание, на котором и была образована Революционная партия Корё, целью которой явилось «построение единого мирового государства на базе коммунистической системы путем ликвидации нынешней системы частной собственности и уничтожения существующей государственной машины».

Отец мой присутствовать на этом совещании не мог из-за болезни.

А в Фусун отец вернулся после посещения Бэйшаньского и Цзяннаньского парков и встречи с руководителями молодежной организации поселка Синьаньтунь. По телефону их Фусуна он велел нам покинуть Линьцзян.

Оставив за собой Линьцзян, мы немного прошли. На дороге нас застали двое бойцов Армии независимости в траурных головных повязках из конопляного холста, присланные на встречу с нами командиром роты Чан Чхоль Хо. Этот траурный наряд служил им маскировкой, — нужно было, чтобы агенты противника не очень сомневались в этих двоих. На их запряжке мы направились в Фусун.

Отец встречал нас в Дайне, отдаленном примерно в 40 ли от города Фусуна. С лица он выглядел явно болезненно, зато его широкая улыбка обрадовала нас. Нам почувствовалось, будто вся тяжесть с наших плеч спала. Взяв братишек за руки, я побежал вперед.