Читать онлайн «Стопроцентный американец (Исторический портрет генерала Макартура)». Страница 29

Да, у каждого были свои основания для симпатий или антипатий к генералу. И конечно же, немалую роль сыграло поведение на процессе над Митчеллом. Тем более что он проходил в переломный период, в те самые "вульгарные", "запойные", "показушные" времена, когда "поколеблена вера в человека", когда прагматики вместе с Эпикуром взялись за создание новых "путеводных звезд".

Узнав о своем назначении членом суда, Д. Макартур будто бы очень расстроился. В "Воспоминаниях" мы читаем: "Это был один из самых неприятных приказов, какие только я получал".

Формально Билли Митчелла обвиняли в том, что он оскорбил генерала Саммеролла, командующего вооруженными силами США на Гавайях, а именно: публично (притом с издевкой) высмеял слабость оборонительных сооружений, защищающих острова. Такое выступление можно квалифицировать как предательство: ведь американский генерал дискредитирует американские вооруженные силы. Однако это только предлог, зацепка, чтобы возбудить дело. Все было гораздо сложнее. Билли Митчелл после внимательного и всестороннего изучения хода недавно закончившейся мировой войны пришел к выводу, что следующая будет войной моторов, и прежде всего воздушных.

Он ратовал за развитие военной авиации, предъявлял серьезные обвинения тем, кто, по его мнению, лишал вооруженные силы крыльев, кто в своем консерватизме не видел преимуществ летающего танка, пулемета, пушки одновременно. Неожиданно для себя генерал натолкнулся на сильнейшее сопротивление. Откуда? Почему? Разве в Америке не понимали необходимости и выгоды технического прогресса в индустрии вооружений? Всюду понимали, а тут на тебе - вдруг впали в несвойственный для "динамичного предпринимателя" консерватизм. Тем не менее распространялась версия: бизнесмены, мол, продолжали держаться прежней линии, ибо "вкус к военному самолету", интерес к новому еще не окончательно пробудился. Это у одних воротил военного бизнеса. У других же "не остыло желание ковать деньги на старом оружии". Вот будто бы в эти "жернова" и попал Митчелл.

Однако в высших сферах увидели в выступлениях Митчелла не только то, на что обращал внимание американский генерал, а то, о чем он скорее всего не думал, не гадал. В высших сферах размышляли следующим образом: действительно, обвинение Митчелла оскорбляло, унижало, подрывало авторитет военного истэблишмента Соединенных Штатов. Несправедливо. Обидно. Вслед за обидой неизбежно закрадывалось сомнение: не проникли ли идеи коммунизма, Октябрьской революции, о чем предупреждал прокурор Митчелл Палмер, в офицерский и генеральский корпус? Одно дело коммунисты, социалисты, пацифисты. Они на виду. Они не скрывают своих убеждений и целей. Другое дело - военный аристократ. Митчелл вне политической организации. Он выступал как отдельное лицо. Это и показалось самым тревожным: человек самостоятельно начинает критиковать систему, то есть делает то, что делают социалисты и пацифисты, нацеленные, однако, на "антиамериканские" действия заранее своими программами, документами. Собственно, выпад на Гавайях, может быть, тот самый "коготок", от которого всему американскому орлу, так же как ранее двуглавому, придет конец.

Скорее всего это преувеличение. И Митчелл вовсе не "американский декабрист", выступивший против монополиста. Но ведь именно так расценивали многие его выступление. Пугаясь собственных догадок, они поэтому всеми силами старались ввести общественность в заблуждение. Используя даже терзания Д. Макартура. Он-де чувствовал себя, по его собственному выражению, "на середине дороги", "между двух стульев", "сидел на политическом динамите", потому что, мол, маялся сомнениями: если выступить на стороне друга, значит, поссориться с пехотой, то есть самой могучей частью в бизнесе вооружений, если же против него, то поссориться с ВВС, с тем лобби в американском конгрессе, политическими кругами, которые отражали интересы набиравших силы дельцов из новых отраслей промышленности, в том числе авиационной. Они претендовали, не без оснований, конечно, на роль носителей прогресса. Как бы здесь не продешевить.

Наверное, даже скорее всего такие опасения имели место быть. Но, конечно, главные рождались вокруг предположений, не поставил ли друг под сомнение систему, не выступает ли орудием враждебных сил. Если критика гарнизона на Гавайях наносит вред Соединенным Штатам, их вооруженным силам, значит, она не может быть истиной, которую следует принимать, а ее носителя оправдывать - вдруг действительно "коготок"?!

Митчелл нарушил личный душевный покой именно революционными идеями, которые усмотрели судьи в его критике милитаристского истэблишмента. Таким образом, одновременно личный друг мог представлять опасность, угрозу личному покою именно в силу того, что он вольно или невольно выступил против устоев. Конечно, можно сказать: все это догадки, все эти обвинения приписываются Митчеллу сознательно, преследуя цель еще круче закрутить гайки на всяком . "свободомыслии, объективно льющем воду на мельницу коммунизма". Митчелл, мол, переживет. Но другим военным уже будет неповадно даже давать повод для душераздирающих сомнений.

В деле Митчелла есть еще одна сторона, которая стоила больше нервов, чем весь остальной криминал, которая задела за живое и правящие круги, и генералитет, Дугласа Макартура в том числе: разглашение строжайшего секрета! К тому же такого, который Митчеллу... не был известен. Получилось это следующим образом. Митчелл призывает усиливать мощь самолетами. Это значит - готовит вооруженные силы для отражения внешней угрозы или завоевания чужих территорий. Какой же стопроцентный американец, заботящийся о защите отечества, против современного оружия! Но в данный период правящие круги были озабочены обострением классовых противоречий, активизацией левых сил, недовольством трудящихся, которое могло вылиться неизвестно во что. Значит, надо готовиться к контратаке, точнее, атаке на этом фронте, готовиться к особой войне, которая некоторыми теоретиками Вест-Пойнта также квалифицировалась как "божественный факт". И здесь старых самолетов вполне достаточно. Хорошо бы, конечно, об этом промолчать. Но поведение Митчелла требует ответной реакции. Деликатная ситуация. Молчать трудно. Нападение на суперпатриота, выступавшего за усиление военной мощи США, и стало началом "разглашения" тайны.

Таким образом, американский генерал, сам того не подозревая (да и не желая этого), обнаружил стратегию и замысел правящих кругов, которые тщательно скрывали. Одновременно Митчелл фактически определил и роль своего друга Дугласа Макартура, который готовился к боям "местного значения". И на самом деле через несколько лет, будучи начальником генерального штаба сухопутных сил США, лично руководил военными действиями против собственного народа. И конечно же, самолеты, тем более бомбардировщики, ему не понадобились. Хватило обычного пехотного оружия.