Читать онлайн «XX век авиации». Страница 42

В результате все закончилось пшиком: ночью 27 марта 1944 года 50 бомбардировщиков IV авиакорпуса отправились бомбить железнодорожный узел Сарны, и все это было названо операцией «Цаункениг». Потом драгоценные бомбардировщики KG 53 и KG 56 временно превратились в транспорты, чтобы снабжать гарнизон Ковеля, который Гитлер на всякий случай объявил крепостью. Плачевный опыт всех предыдущих воздушных мостов ничему немцев не научил, и если они не использовали Ju-52, то лишь потому, что транспортная авиация Люфтваффе приказала долго жить. После этого немцы снова принялись за железные дороги. Ударам подвергались Сарны, Ровно, Здолбунов, Шепетовка, Жмеринка и другие станции. Немецкие газеты снова запестрели заголовками: «Моря огня», «Огненный финал» и т. д. К сожалению, в очередной раз здесь проявилась полная беспомощность советской ночной авиации. Собственно, она просто не имела ночных истребителей, и ночью вся надежда возлагалась на зенитки и прожектора, потому что радаров, увы, тоже не было.

Но эти налеты – успешными они были или нет, не известно – совершенно не облегчили положения немецких армий на Восточном фронте. Немецкая разведка в очередной раз грубо ошиблась, предсказав советское наступление на южном участке фронта, тогда как удар, покончивший с Группой армий «Центр», был нанесен в Белоруссии. А вот операции «Багратион» эти налеты никак не помешали.

И все-таки Люфтваффе на Восточном фронте удалась одна операция, которая имела очень серьезные последствия. Они сумели нарушить планы американцев по стратегическим бомбардировкам Германии и вбили клин между США и СССР. Мы говорим, конечно же, о разгроме баз американской авиации на Украине.

По договоренности между руководством СССР и США американские бомбардировщики начали использовать аэродромы в районе городов Полтава, Миргород, Пирятин для осуществления челночных бомбардировок Германии – операция «Франтик». Самолеты взлетали с аэродромов Великобритании и Италии, наносили удары по объектам на территории Германии и Венгрии, садились на аэродромы СССР, где заправлялись и перевооружались. Затем они возвращались обратно, повторяя удары по целям на территории противника.

Первый такой налет был проведен 2 июня 1944 года, но о нем сразу забыли, так как 4 июня союзники высадились в Нормандии. Следующий налет 8-я Воздушная Армия провела на объекты в Руре 21 июня. И вот теперь немцы отреагировали с молниеносной быстротой. Съемки, проведенные самолетом-разведчиком Не-177, показали, что на аэродроме Полтавы стоят 114 «летающих крепостей», а в Миргороде находятся 56 «мустангов». Фон Грайм решил нанести удар по первому аэродрому силами KG 27 и KG 53, а по второму – KG 55. Но операция прошла неудачно. Внезапный ливень приковал к земле бомбардировщики KG 27, самолеты-целеуказатели из KG 4 ошиблись, и в результате обе остальные группы бомбили аэродром в Полтаве. 180 немецких бомбардировщиков беспрепятственно вывалили смертоносный груз на головы американцам, были уничтожены 43 «летающие крепости», еще 26 были повреждены. Гораздо большее значение имело уничтожение складов боеприпасов и бензохранилища. 22 июня немцы бомбили аэродром Миргорода, однако он был уже пуст. Дело в том, что американский командир, опасаясь именно такой атаки, приказал уцелевшим «крепостям» перелететь на юг в Запорожье, за пределы досягаемости немецких бомбардировщиков. Как мы видим, предосторожность оказалась разумной. Но в результате 26 июня территорию Советского Союза покинула всего лишь половина из 162 американских бомбардировщиков, прилетевших сюда. Идея челночных бомбардировок получила смертельный удар, от которого уже не оправилась. Союзники провели еще пару подобных операций и прекратили их.

Казалось бы, немцы могут гордиться этим достижением, но ведь именно 22 июня 1944 года началась операция «Багратион», а немецкая авиация боролась с какими-то призраками, совершенно забыв об отчаянном положении Группы армий «Центр». Кстати, части Люфтваффе (скажем, зенитные дивизии) во время этого наступления пострадали ничуть не меньше, чем пехотные или танковые. В целом же, как и на Западе, на Востоке немецкая авиация летом 1944 года практически перестала играть какую-либо роль в военных действиях. Да, кто-то куда-то летал, кто-то что-то сбивал, кто-то что-то бомбил, но это никак не влияло на развитие событий, и можно было только рассказывать о подвигах Эриха Хартмана или Ханса-Ульриха Руделя, но уже не действиях Люфтваффе.

При планировании операции советское командование учло особенности организации немецкой обороны в 1944 году. Из-за ослабления пехотных и танковых частей резко возрастало значение артиллерии, которая становилась железным каркасом, скреплявшим оборону. Поэтому главный удар авиации был нацелен не на передний край обороны, а в глубину, на артиллерийские позиции. Люфтваффе никак не могли помешать этому, так как за последнее время несколько истребительных групп были отправлены на Запад, где стремительно нарастала угроза со стороны стратегических бомбардировщиков союзников. В результате, когда началось наступление, остатки Ягдваффе не сумели защитить ни свои позиции, ни свои штурмовики, пытавшиеся остановить советское наступление. Пауль Карелль писал:

«При помощи хорошо подготовленных воздушных атак русские сумели уничтожить все ранее разведанные и только что вскрытые позиции германской артиллерии. Хребет немецкой обороны был сломан. Германская пехота оказалась беззащитна перед моторизованными и танковыми соединениями. Возникла та же проблема, что и на Западе. Советские штурмовики бомбили отходящие колонны немецких тыловых служб и резервы на мостах и дорогах. Эффект был сокрушительный. На дорогах воцарился хаос. Никакие передислокации не были возможны. Столкнувшись с неожиданным превосходством противника в воздухе, немецкие дивизии, оказавшись беззащитными, начали паниковать. Немецкое командование ничего с этим не могло поделать».

Это свидетельство тем более ценно, что его дает бывший эсэсовец. Чтобы как-то исправить положение, в распоряжение 6-го Воздушного Флота с Запада были переброшены 4 группы истребителей и 3 истребителей-бомбардировщиков. 4-й Воздушный Флот прислал несколько противотанковых эскадрилий. Слишком мало и слишком поздно!

И если немецкой пехоте пришлось совсем плохо, то немецкой авиации было немногим лучше. I./JG 51 с 23 июня по 1 июля 7 раз меняла аэродром, чтобы удрать от наступающих советских танков. В таких условиях проводить полноценные боевые вылеты было невозможно.

Положение Группы армий «Центр» вскоре стало просто отчаянным. Чтобы хоть как-то затормозить советское наступление, в бой были брошены все немецкие самолеты – от учебных бипланов Go-145 до огромных бомбардировщиков Не-177. Хотя командир KG 1 фон Ризен обратился с протестом к самому Герингу, рейхсмаршал был непреклонен, и самолеты полетели бомбить танковые колонны. История 1941 года повторялась с зеркальной точностью – советские истребители сбили четверть KG 1, причем крайне сомнительно, чтобы ей удалось уничтожить хоть один танк. В горячке боев эти бомбардировщики пару раз пролетели над ставкой Гитлера в Растенбурге, что было категорически запрещено, причем один из самолетов из-за неполадки в моторах совершил вынужденную посадку рядом со ставкой и, что еще хуже, сбросил бомбы на соседнее озеро, поставив их на боевой взвод. Это событие совпало по времени с покушением Штауффенберга 20 июля. В результате моментально возникло дело о подготовке еще одного покушения, но дело кое-как замяли.