Читать онлайн «Жила-была коммунистическая партия». Страница 30

Характерно, что примерно в это же время я как мэр города получил заявление от бывшего первого секретаря Ленинградского обкома КПСС Б. Гидаспова, смысл которого заключался в требовании приостановить передачу и возвратить имущество, принадлежавшее Ленинградской организации КПСС, а также требование разместить структуры компартии в Доме политпросвещения и заселить жилой дом, построенный для обкома КПСС, работниками Ленинградской организации КПСС. Именно это интересовало представителей компартии в первую очередь.

В процессе рассмотрения в Конституционном суде дела КПСС постоянно возникали аналогии с запрещением деятельности и объявлением гитлеровской национал-социалистической партии преступной организацией. Конечно, прямые аналогии здесь просто неуместны. Достаточно напомнить, что и сам процесс начался по инициативе коммунистов, а не их противников. И тем не менее для нас небесполезно вспомнить, в чем обвинялись нацисты и за что Национал-социалистическая рабочая партия Германии (НСДАП) была объявлена преступной организацией, а ее деятельность прекращена.

Обратимся к обвинительному заключению и приговору Международного военного трибунала. Прежде всего нацисты обвинялись в заговоре с целью "захвата тотального (всеобъемлющего) контроля над Германией и обеспечения того, чтобы против них внутри самой Германии не могло возникнуть эффективного сопротивления".

Для того чтобы достигнуть своих целей и задач, нацистские заговорщики: 1) "…запретили все политические партии, за исключением нацистской партии. Они сделали нацистскую партию правящей организацией с обширными и чрезвычайными привилегиями".

Не правда ли, это очень напоминает ситуацию с действиями большевиков в России? Однако дополнительно к запрету других политических партий российским коммунистам могло бы быть предъявлено обвинение и в разгоне Учредительного собрания, и в физическом истреблении целых слоев общества (уничтожение кулачества как класса, ликвидация казачества, избиение дворянства и чиновничества и т. п.);

2) "…низвели рейхстаг (парламент) до положения органа, состоящего из их ставленников, и урезали свободу выборов по всей стране… Они объединили в лице Гитлера должности президента и канцлера; провели широкую чистку гражданских служащих; резко ограничили независимость суда и сделали его послушным орудием нацистских целей".

Как знакомо! Все это было и у нас: Советы всех уровней (включая Верховный Совет), состоящие из депутатов по должности – номенклатурных работников. КПСС; и псевдосвободные выборы; и объединение высших должностей в одном лице; и чистки (не только среди служащих, но и среди научных работников, деятелей культуры, работников промышленности, офицеров армии и милиции и т. д.); и суд, который подчиняется не закону, а райкому. Все это нам до боли знакомо, а кое в чем наши доморощенные коммунистические властители превзошли нацистов. Например, в том, как формировался состав парламента. Сначала в недрах ЦК КПСС определялось процентное соотношение мужчин и женщин, коммунистов и беспартийных, людей с различным уровнем образования и разных профессий, а затем уже на местах подбирались кандидаты в депутаты, отвечающие заранее спущенным вышестоящими партийными инстанциями так называемым объективкам, т. е. набору требований, которым они должны соответствовать;

3) "…создали и расширили систему террора против своих противников и предполагаемых или подозреваемых противников нацистского режима. В концентрационных лагерях было много заключенных, которые были отнесены к категории, называемой "мрак и туман". Эти заключенные были целиком отрезаны от внешнего мира, и им не позволялось ни посылать писем, ни получать их. Они бесследно исчезали, и германские власти никогда ничего не сообщали об их судьбе. Обвиняемые проводили политику преследования, репрессий и истребления тех граждан Германии, которые были врагами нацистского правительства… или рассматривались в качестве возможных врагов. Они бросали в тюрьмы людей без судебного процесса, содержали их в так называемом "превентивном заключении" и концентрационных лагерях, подвергали их преследованию, унижениям, ограблению, порабощению, пыткам и убивали их".

Помимо перечисленного, что в полном объеме было использовано и в нашей стране, большевики внесли в практику террора немало собственных изобретений, среди которых уничтожение не только противников режима, но и соратников по партии по малейшему доносу или подозрению в нелояльности, а также внедрение системы всеобщего доносительства (получившей у нас даже особое название – стукачество), направление инакомыслящих в специальные психиатрические лечебницы, высылка за границу нежелательных лиц, включая Нобелевских лауреатов, расправиться с которыми обычными методами не давало мировое общественное мнение, и т. п.

Сопоставление обвинений, выдвинутых в свое время против нацистской партии, с обвинениями, которые могли бы быть предъявлены КПСС, имеет для нас особый смысл. С одной стороны, это напоминание об исторической вине и ответственности компартии перед своим народом и перед историей за все, содеянное ею. С другой – это понимание того, что в существующей исторической ситуации в России невозможно проведение над компартией такого суда, который более сорока лет назад состоялся над нацистской партией, хотя все юридические и нравственные основания для этого есть.

Суд над нацистами осуществлял Международный трибунал, созданный странами антигитлеровской коалиции, победившими в одной из самых разрушительных войн. Поражение гитлеровской Германии открыло возможность для проведения такого суда.

Коммунистический режим в нашей стране рухнул стремительно и практически бескровно. Здесь не было победителей и побежденных, за небольшими исключениями все были правы и виноваты одновременно. Задача состояла в том, чтобы сохранить национальное согласие, уменьшив число проигравших (а только в рядах КПСС было около двадцати миллионов человек, и все они остались среди нас, и ни один из них не подвергся репрессиям).

Здесь некому было даже проводить подобный процесс – в Советском Союзе все судьи по должности должны были быть коммунистами. Все тринадцать членов Конституционного суда, участвовавших в деле о КПСС, до прекращения деятельности компартии были коммунистами. Ни один не сдал партбилет и не вышел из партии до ее роспуска, а некоторые из судей не стыдились публично заявлять о том, что они хранят свой партбилет и верность партии, хотя по закону о Конституционном суде его члены не могут состоять в каких-либо политических партиях.