Читать онлайн «Пржевальский». Страница 34

В старой, предшествовавшей его исследованиям, географии Центральной Азии Пржевальский обнаружил немало ошибок. Так, например, оказалось, что некоторых высот, упоминаемых Риттером на юго-восточной окраине Монгольского нагорья, или изображавшихся на картах разветвлений Хуанхэ при северном ее изгибе — в действительности не существует.

До Пржевальского пустыню Гоби, тогда еще никем не изученную, неверно представляли себе в виде океана песков. Только после того как Пржевальский пересек великую пустыню из конца в конец, стало известно, что природа Гоби разнообразна: в ее просторах поросшие густой травой степи чередуются с песками, солончаки с глиной, каменистые пустыни с лесами, горы с равнинами.

Всех этих выдающихся научных результатов Пржевальский сумел достигнуть несмотря на крайнюю скудость денежных средств.

Ежедневно рискуя жизнью, Пржевальский и три его спутника пересекли обширные области, где шла гражданская война. Ни американский путешественник Помпелли в 1864 году, ни немецкий путешественник Рихтгофен в 1868 году не отважились проникнуть на запад Китая дальше берегов Желтой реки. Но через эти районы, куда опасались вступить западноевропейские и американские исследователи, бесстрашно прошла горсточка русских во главе с Пржевальским.

Первая центральноазиатская экспедиция явилась обширной научной разведкой для последующих путешествий Пржевальского. В ходе первой экспедиции у путешественника уже наметились две главных задачи всей его будущей деятельности: исследование Гоби, исследование Северного Тибета. Наметились и два основных маршрута будущих экспедиций: путь поперек всей Гоби, который Пржевальский впоследствии прошел еще дважды, и путь через горы Северного Тибета, пройденный им еще четыре раза.

По значительности своих научных результатов первое путешествие в Центральную Азию оставило далеко позади уссурийское. И в дальнейшем каждое новое путешествие Пржевальского являлось, как мы увидим, также новой, высшей ступенью в неуклонном творческом росте исследователя.

9 октября Пржевальский прибыл в Иркутск. Здесь он отдохнул, прежде чем пуститься в долгий путь на перекладных через Сибирь. В конце 1873 года Николай Михайлович приехал в Смоленск, чтобы повидаться с матерью и няней Макарьевной. В начале 1874 года он был в Петербурге.

В столице путешественника ждал триумф. Но Николай Михайлович не привык к торжественным приемам и публичным чествованиям, не любил их. Лучше всего он чувствовал себя под кровом походной палатки, где ничто не отвлекало его от любимых занятий. Беспрерывное шумное внимание столичного общества тяготило Пржевальского. «От приглашений и знакомств нет отбоя, — жаловался он в письме к товарищу. — Верите ли, мне до того надоели расспросами, что я иногда и жизни не рад». Но, конечно, ни назойливость любопытных, ни тягостная торжественность приемов и чествований не мешали Пржевальскому радоваться успеху заветного дела.

О путешествии Пржевальского стало известно во всем мире. Его письма из Китая Русскому географическому обществу перевели на французский, немецкий и английский языки. Русские и иностранные путешественники присылали Николаю Михайловичу экземпляры своих книг.

Научные результаты экспедиции Пржевальского были так велики, что их выдающееся значение вынуждены были признать во всех странах.

Дарованиями и отвагой замечательного исследователя Азии Россия могла гордиться по праву. И даже царское правительство, которое так скупилось на средства для экспедиции, теперь готово было козырнуть перед другими державами ее успехами.

По распоряжению правительства коллекции Пржевальского перенесли в помещение Главного штаба. Здесь, под руководством путешественника, их систематизировали, разложили на столах. «Я сам, — писал Николай Михайлович, — в первый раз видел в таком блеске всю коллекцию. Одних птиц лежало 1110, кроме того 35 шкур больших животных и проч.»

Коллекции осматривали академики, царь и австрийский император. При царском осмотре Пржевальскому объявили о производстве его в подполковники.

Русские ученые чрезвычайно высоко оценили коллекции Пржевальского.

Зоологическая коллекция содержала совершенно новые для науки виды и значительно расширяла и уточняла сведения о географическом распространении животных Центральной Азии.

В начале апреля 1874 года зоологическую коллекцию приобрела Академия наук.

Когда-то смоленский мальчик Коля Пржевальский мечтал о славе великого охотника, но даже и в мечтах не представлял он себе, что чучела убитых им зверей будут храниться в одном из богатейших зоологических музеев мира.

Необыкновенно интересна была и коллекция растений. Пржевальский привез множество видов, ранее неизвестных ботаникам. Особенно богато была представлена флора, собранная в Ганьсу. По отзыву академика Максимовича, познанием этой флоры «мы будем всецело обязаны трудам H. M. Пржевальского».

Русские географы дали общую оценку экспедиции в следующих словах:

«С необыкновенным самопожертвованием и успехом совершил капитан Пржевальский замечательное свое путешествие. Русское географическое общество, рассмотрев ныне материалы и коллекции, собранные Пржевальским, убедилось в необыкновенных заслугах этого исследователя, ставящих его наряду с замечательнейшими путешественниками нашего времени».

Имя Пржевальского было поставлено рядом со знаменитейшими именами — с именами Крузенштерна и Беллинсгаузена, Семенова-Тян-Шанского и Невельского, Ливингстона и Стэнли.

Это было признание — восторженное и полное! Русское географическое общество присудило Пржевальскому высшую свою награду — большую золотую медаль.

Одновременно Пржевальский получил признание и за границей. Французское министерство народного просвещения наградило его золотым знаком «Palme d'Académie», a международный географический конгресс в Париже отметил почетной грамотой исключительную важность открытий Пржевальского для географической науки…

В продолжение всего 1874 года Пржевальский напряженно работал над книгой — «Монголия и страна тангутов».

В первых числах января 1875 года книга вышла из печати, а 8 января на годовом собрании Русского географического общества был заслушан отзыв о ней известного русского путешественника М. И. Венюкова.

Венюков называл путешествие Пржевальского «географическим подвигом», а о книге, в которой это путешествие описывалось, сказал, что «западноевропейские литературы имеют мало книг, написанных так увлекательно и в то же время с соблюдением научной строгости содержания».