Читать онлайн «Фарватерами флотской службы». Страница 8

- Надо идти к берегу. Там мы сможем перехватить какое-нибудь судно.

- Нам не разрешено выходить за границы позиции, - отрезал Федотов.

- Но разумная инициатива...

- Самое разумное не нарушать инструкций, - заключил командир дивизиона...

Тогда мы и не встретили ни одного судна. И дело, как сейчас видится, не только в том, что позиция была нарезана неправильно (она перекрывала середину моря и не доходила до береговой черты, где как раз наблюдалось движение судов), и даже не в том, что комдив ни в коем случае не позволял выходить за ее границы. Была и еще одна причина.

Будучи уверенными, что ликвидация Балтийского флота - дело считанных недель, фашисты решили свести морские перевозки в этом районе до минимума, с тем чтобы интенсифицировать их, когда Балтика и Финский залив полностью окажутся в их руках и советский флот будет уничтожен.

Как известно, этого не произошло. Балтийский флот эффективно действовал- в течение всей войны. Говоря о том периоде, командовавший в то время флотом адмирал В. Ф. Трибуц писал:

"На протяжении июля - августа 1941 года Балтийский флот надежно обеспечивал фланг Советской Армии, отходившей под натиском превосходящих сил противника. Ни одна военно-морская база на Балтийском, а также на других театрах военных действий не была ни захвачена, ни даже атакована с моря"{4}.

Первые победы одержали и подводники. 19 июля 1941 года "С-11" под командованием капитан-лейтенанта А. М. Середы в районе Паланги торпедировала и потопила фашистский сетепрорыватель. Примерно в том же районе 10 августа подводная лодка "С-4", где командиром был капитан-лейтенант Д. С. Абросимов, обнаружила транспорт и танкер, шедшие в охранении трех тральщиков и двух катеров.

Глубины малые. Атаковать было опасно, поскольку лодку может выбросить на поверхность. К тому же вражеские суда прижимались к берегу. Абросимов все же сблизился с танкером, выпустил в него две торпеды. Танкер пошел ко дну.

Командир подводной лодки, уклоняясь от преследования на малой глубине, принял решение лечь на грунт. Корабли охранения стали ожесточенно бомбить район глубинными бомбами, а затем, увидев на поверхности пятна соляра и посчитав, что лодка уничтожена, ушли. А лодка с наступлением темноты всплыла и благополучно возвратилась в базу.

Во второй половине июля было приказано следовать в базу и нам. Как я уже говорил, у острова Сааремаа мы должны были встретиться с другими лодками дивизиона. До этого, как решил Ярошевич, отойдя от пирса, легли на грунт и, прослушивая глубины шумопеленгатором, стали ожидать подхода своих лодок. Ранним утром следующего дня акустики услышали характерный стук дизелей. Несомненно - это были лодки. Однако Ярошевич, соблюдая предосторожность, приказал подвсплыть. Осмотрев в перископ горизонт, коротко бросил:

- Наши!

Как выяснилось позже, ни "Щ-309", ни "Щ-311" тоже не встретили ни одного судна противника.

Маршрут нашего общего возвращения в Таллин был следующим. Поскольку, как мне сказали в штабе островного оборонительного района, фашисты заминировали пролив Соэла-Вяйн и подходы к нему, то оставался один путь: прибрежным фарватером и далее через Кассарский плес - мелководным проливом Вози-Курк - в Таллин. В районе бухты Тага-Лахт лодку должен был встретить и затем сопровождать через пролив Соэла-Вяйн катер МО.

К точке рандеву мы подошли несколько раньше установленного времени. Морского охотника еще не было. Смеркалось. Внимательно осматривая размытый вечерней дымкой горизонт, сигнальщик вдруг заметил неясный силуэт. Не успели мы рассмотреть его, как силуэт внезапно исчез, будто в воду канул. Он и в самом деле канул в воду, поскольку это была фашистская подводная лодка.

Первым оценил обстановку Ярошевич:

- Срочное погружение! - крикнул он торопливо, но в его голосе не чувствовалось нервозности.

Все, кто находились на мостике - комдив, сигнальщик, рулевой, а последним и командир лодки, бросились в центральный пост. Лодка быстро уходила на глубину. И оба противоборствующих корабля оказались под водой.

Ситуация, как сейчас говорят, сложилась дуэльная. Фашисты стремились атаковать нас, а мы, разумеется, их. В те годы основным средством наблюдения за подводной средой был шумопеленгатор - прибор, во многом еще не совершенный. В процессе погружения подводная лодка противника исчезла: шумы не прослушивались. Поэтому дуэльная ситуация, в которой мы оказались, напоминала встречу двух противников в темной комнате, да еще с завязанными глазами. Надо полагать, акустики обеих подводных лодок до боли в ушах прислушивались к малейшему звуку, шороху, стуку. Стоило одной из них обнаружить себя, и тотчас в ее сторону понеслись бы торпеды.

По всей вероятности, первыми не выдержали фашисты. Мы вдруг услышали слабый шум винтов, характер которого свидетельствовал об удалении лодки. Но дистанция уже не позволяла произвести атаку.

Впоследствии, когда мы всплыли и встретились с морским охотником за подводными лодками, он по нашей просьбе пробомбил район глубинными бомбами. Однако вражеской лодки и след простыл.

В сопровождении охотника наш корабль направился в Таллин. Но в базу уже не, пустили. Жестокие бои велись на ближайших подступах к городу. Фронт проходил по линии Пярну, Тарту, Чудское озеро. С берега доносился гул орудий, и черный дым пожарищ клубился в белесом июльском небе. Пришлось стать на якорь. Вскоре к лодке подошли эскадренный миноносец "Артем", два тральщика и два катера МО.

"Приказано сопровождать вас в Кронштадт", - просемафорили с эсминца. Все корабли, включая подводные лодки дивизиона, построились в походный ордер и двинулись на восток.

В пути со стороны финского берега нас трижды пытались атаковать торпедные катера. Однако командир "Артема" действовал решительно и грамотно. Вражеские катера так и не смогли приблизиться к лодкам на дистанцию торпедного залпа: им преграждал путь огонь артиллерии эсминца. В общем мы благополучно прибыли к месту назначения.

Кронштадт был совсем не тот. Он посуровел, приобрел вид прифронтового города. Памятник Петру в парке обложен мешками с песком и обшит досками. На улицах - частые патрули. Зенитчики кораблей и крепости не спускают глаз с неба, готовые в случае появления вражеской авиации немедленно открыть огонь.

Однако в Кронштадте мы долго не задержались. Нашу "Щ-310" направили в Ленинград на судостроительный завод для мелкого ремонта. Здесь мы простояли до 19 сентября. В том осеннем ремонте мне не пришлось принять участия. По распоряжению командующего флотом из личного состава кораблей формировались морские бригады, и из экипажей трех находившихся в ремонте лодок следовало выделить моряков в пулеметный взвод. Меня назначили командиром этого взвода. Я получил шесть пулеметов и винтовки.