Читать онлайн «Империя Нобелей. История о знаменитых шведах, бакинской нефти и революции в России». Страница 19

K месту службы Густав сначала шесть дней едет из Петербурга на поезде. «Я чувствовал себя превосходно и заглатывал еду, как крокодил!» Bo Владикавказе железнодорожная линия кончается, гак что он пересаживается в конные сани, которые и доставляют его по заснеженным горам к Каспийскому морю. Он пишет о тяготах пути, о лукавстве местных жителей, о всяких смешных случаях; оказывается, с помощью денег можно разрешить большинство проблем, начиная с того, чтобы тебя согласились везти в небезопасной тьме, и кончая чтобы в комнате разожгли на ночь камин. Неподкупны были только клопы.

После 1872 г., когда было покончено с откупной системой, население Баку выросло почти в два раза и там остро не хватает жилья. Bce помешаны на добыче нефти. «Куда бы я ни пошел – к цирюльнику, сапожнику, мяснику, колбаснику или трактирщику, – каждый заводит речь о своих скважинах, своих перегонных заводах, своих участках, на которых они ищут нефть». Как средоточие торговли, Баку притягивает к себе самые разные народности. «Все держатся за свою нацию и, похоже даже гордятся ею, благодарят Господа, что он позволил им родиться среди того народа, к коему они принадлежат, будь то армяне, персы, татары[18], грузины, черкесы, чеченцы, лезгины, осетины, имеретины, туркмены, арабы, негры, текинцы, гурки, греки, русские, итальянцы, французы, румыны, всевозможные немцы, евреи, англичане, американцы, швейцарцы, датчане, шведы пли финны. Компания довольно разномастная, однако мы живем в братской дружбе и величайшем согласии».

Дороги отвратительные. Bce товары переносит целая армия мужчин и мальчишек. «За мной повадился ходить по пятам один сердитый чернявый плутишка, который хочет быть рядом на всякий случай и нередко вынужден драться и кусаться, отбиваясь от других претендентов на его место. <…> Я плачу щедрее местных: они обычно дают три копейки, тогда как я даю пять. Пресной воды тут нет, вся более или менее соленая». Сорок тысяч жителей Баку и его окрестностей пьют воду из кувшинов, доставляемых ослами. Буйволов используют как тягловую скотину, а лошадиный век тут короток: «От пропитанной нефтью земли у лошадей портятся копыта».

Издалека прибывают караваны верблюдов. «Верблюд – корабль пустыни – обычно украшен пестрым покрывалом, цветами, перьями и множеством колокольчиков, иногда едва ли не колоколов. Верблюд держится очень важно, словно несет на своих плечах судьбу мира. При виде верблюда я сразу прихожу в хорошее настроение, а так как я вижу их каждый день сотнями, я почти все время в чудесном расположении духа!»

Есть тут и домашние животные, в частности тараканы: «Утром, когда комнаты убраны и камины погашены, нужно налить в миску нефти (лучше всего нобелевской) и как следует намазать ею полы, потом закрыть окна и двери и удалиться на час или около того. По возвращении ты застаешь тараканов прилипшими к полу своими длинными задними ногами. B таком положении ты и оставляешь их подыхать или же приканчиваешь молотком. Средство верное, благодаря ему я был избавлен от бессонных ночей».

Комариные укусы Густав смазывает нашатырным спиртом. Однажды его кусает саранча. Как он выяснил, плохо заживают укусы большого ядовитого паука тарантула, но пока что Густав видел всего одного. Скорпиона же, которого убили в конторе, он и вовсе не видал. Больше всего донимают мухи, а их здесь мириады похуже, чем в каком-нибудь финском хлеву.

B одно прекрасное утро Густав, направляясь в контору, к своему удивлению видит на улице… метлу! Подумать только, город подметают! Оказывается, ждут с инспекцией кавказского генерал-губернатора, князя Дондукова-Корсакова. Полицмейстер возмущен: «Почему он не может сидеть у себя в Тифлисе и оставить нас в покое?! Гнев его ужасен!»

Густав спрашивает, чем может помочь. Полицмейстер перечисляет: «Вы должны бесплатно выделить городу две тысячи тонн нефти, чтобы мы могли полить ею улицы и на время посещения князя избавиться от пыли. Вы должны убрать свой балкон коврами, флагами и китайскими фонариками, обучиться во фрак, устроить для его светлости изысканный завтрак с шампанским у скважин в Балаханах, вывесить флаги на заводе, насосных станциях и буровых вышках, принять участие в городской иллюминации и жизнью отвечать за соблюдение порядка как на вашей территории, так и на всех прочих!» Густав полагает, что это уж точно входит в обязанности полиции, но нет, у нее хватает других забот! И полицмейстер в сопровождении казаков покидает контору.

Bce получилось иначе, чем было задумано. Дондуков-Корсаков отнюдь не дурак и знает, на что горазды вверенные ему люди… Он учиняет проверку не там, где к ней подготовились и все вылизали, он осматривает учреждения и казармы, которые не должен был видеть, велит провезти себя по улицам, на которые ему лучше было не заглядывать. И гнев его ужасен!

«Наступает моя очередь. Я встречаю князя при полном параде, здороваюсь, приглашаю зайти внутрь и добавляю: “Осмелюсь попросить ваше превосходительство погасить папиросу, курение тут запрещено”. Он меряет меня взглядом, все затаили дыхание, а он спрашивает: “Вы какой будете нации?” – “Я финн”. – “Ага. Милостивые государи, погасите папиросы!”

Затем мы обошли завод, и надо мной воссияла Божья благодать, так что и само нобелевское предприятие, и его служащие, и все к ним относящееся были признаны образцом для всей Российской империи. A потом наступил вечер, когда нужно было устраивать грандиозную иллюминацию».

«Зрелище получилось невероятное! Ha склоне горы возвышались две колоссальные литеры – Д и K – в горящем дубовом венке. Их окружали огнедышащий дракой, гигантское дерево, гигантские верблюды, гигантские быки и огнедышащий вулкан со стекающей по горным склонам лавой. Островок Нарген близ Баку был иллюминирован гербом Персии: лев на фойе восходящего солнца. B гавани все суда, от мала до велика, расцвечивались тысячами потешных огней – ракетами и саксонскими колесами, фонтанами и шутихами. Город был залит морем света, а жители еще ходили по улицам с китайскими фонариками, которые выхватывали у них из рук черномазые татарчата – и убегали, прихватив по три-четыре штуки каждый».

B письме от 10 августа 1882 г. Густав Тёрнудд посылает домой чертеж поселка Петролеа, присовокупляя к нему описание:

парк и дома расположены в очаровательной долине, с южной стороны которой возвышаются две горы, живописно спускающиеся к морю. «Нам принадлежит около 10 туннландов[19] земли, на которой мы возводим поселок для примерно ста служащих компании. Bce дома расположены на одном склоне, так что из каждого окна, обращенного на восток или на юг, видно море – иногда поверх домов, иногда между ними. Bce здания сооружаются в византийском стиле из белого, тонко обработанного песчаника, некоторые будут в один, другие в два этажа, а вокруг раскинутся пресные сады и парки. C южной и восточной сторон – как на первом, так и на втором этажах – дома окаймлены изящными просторными верандами. Пресную воду ежедневно доставляют с Волги и заливают в резервуар, откуда она по трубам поступает в кухни, ванные комнаты, к фонтанам и брандспойтам».