Читать онлайн «Я - истребитель». Страница 67

В середине сентября во время наступления на смоленском направлении комэск Ануфриев на двух аэродромах в районе Боровское и Шаталово обнаружил большое скопление вражеской авиации. Тут же Митрофан передал данные по радио.

Авторитет разведчика был настолько высок, что по его устному докладу сразу же дали команду бомбардировщикам 204-й бомбардировочной дивизии, и вскоре группы Пе-2, сопровождаемые летчиками 20-го и 523-го полков, внезапно обрушились на эти аэродромы. Предварительно летчики 18-го гвардейского полка и полка "Нормандия" надежно заблокировали оба вражеских аэродрома, поэтому к приходу Пе-2 ни один самолет противника не успел взлететь.

Командование воздушной армии решило тогда закрепить успех - по этим аэродромам было приказано нанести повторный удар. Задачу мы выполнили, но к повторному налету немцы были уже готовы. Поэтому перед подходом Пе-2 к цели нашим блокировщикам пришлось вести сильный воздушный бой.

За два дня, 14 и 15 сентября, летчики 303-й дивизии в воздушных боях сбили 20 самолетов противника. Еще больше самолетов было уничтожено на земле после ударов бомбардировщиков. Когда полки дивизии заняли полевые аэродромы Шаталово и Боровское, мы смогли увидеть результаты удара 14 сентября. Длинный ряд свежевырытых могил говорил о том, что помимо потерь в технике, которые оказались более крупными, чем мы предполагали, враг потерял десятки офицеров-летчиков и генерала. По существу, была уничтожена крупная авиационная часть.

В воздушных боях, проведенных летчиками дивизии в августе и сентябре, было сбито 188 самолетов противника, подбито 24 самолета. Мы в этих боях потеряли 53 самолета{9} . Об интенсивности воздушных боев в конце лета - начале осени сорок третьего года говорит простое сопоставление: за два месяца сбито 188 самолетов противника, а за последующие восемь месяцев, начиная с октября сорок третьего года и кончая маем сорок четвертого, - 72{10} .

За успешные боевые действия 303-й истребительной авиадивизии было присвоено почетное наименование "Смоленская".

Так завершилась для нас летняя кампания сорок третьего года.

Впереди - Белоруссия

Осенью сорок третьего года на участок нашего фронта гитлеровцы перебросили несколько авиационных частей из Франции. В сентябре-октябре они еще проявляли активность, появлялись большими группами, но по всему было видно, что силы у них уже не те.

Наши летчики, прошедшие сквозь тяжелые летние бои, ожесточившиеся, набравшие силу, сразу же попробовали это пополнение противника на прочность. И хотя боев было довольно много, вывод в полках сделали один: настоящих-то вояк у немцев поубавилось. Практика осенних боев показала, что на нашем участке противник располагает двадцатью - тридцатью сильными парами воздушных бойцов. С этим надо было считаться. Но конечно же до самого конца войны мы уже были безраздельными хозяевами в небе.

В октябре несколько дней шли напряженные воздушные бои над населенным пунктом Ленино и прилегающими к нему районами. Когда нам впервые приказали прикрыть наземные войска в этом районе, я поручил выполнение этой задачи летчикам "Нормандии" и 18-го гвардейского полка. За три дня, 12, 13 и 14 октября, наши летчики сбили над Ленино 19 самолетов противника! Несколько позже мне стало известно, что в те дни на этом участке фронта была введена в бой польская дивизия имени Костюшко. А в "Нормандии" из тех, кто прибыл в нашу дивизию весной, уцелели немногие. Несколько раз возникали критические моменты: в этой небольшой летной части в строю осталось всего несколько летчиков. Но "Нормандия" выстояла! Жив и деятелен был отважный командир "Нормандии" Пьер Пуйяд. Живы были лучшие летчики полка Марсель Альбер, Ролан де ля Пуап, Марсель Лефевр. По-прежнему увеличивали свой боевой счет неутомимые лейтенанты Риссо и Беген. И хотя по численному составу полк "Нормандия" осенью представлял, по существу, усиленную эскадрилью, боеспособность французских летчиков продолжала оставаться высокой.

В конце осени французский полк был выведен из состава 303-й истребительной авиадивизии в тыл и в течение нескольких месяцев находился в одном учебном центре, принимая пополнение и обучая новичков летать на советских истребителях. Ветераны полка, уже прошедшие суровую школу, передавали своим товарищам боевой опыт.

А у нас после октябрьских боев наступило относительное затишье. По нескольку дней кряду стояла нелетная погода. Противник в воздухе активности не проявлял. Тем не менее летчики 20-го истребительного продолжали работать очень интенсивно. Работала бомбардировочная и штурмовая авиация - значит, работал и 20-й полк. Отличившийся в Смоленской операции, он первым в дивизия получил почетное наименование "Смоленский". Но так же как в других полках, в 20-м полку прошедший период надолго запомнился как время тяжелых потерь.

Защищая Ил-2, бесстрашно таранил "фокке-вульф" и погиб в лобовой атаке младший лейтенант Гавриков. Незадолго до взятия Смоленска в бою был подбит Николай Свитченок. Раненный, он вынужден был прыгать над территорией, занятой врагом, и попал в лазарет для военнопленных. Оттуда через несколько дней бежал, перешел линию фронта и вернулся в свой полк. В бою с четырьмя "фоккерами" был ранен командир эскадрильи Анатолий Пестряков. Он тоже вернулся в полк, но с медицинским свидетельством, которое запрещало летчику дальнейшие полеты на истребителях. Однако Пестряков показывать справку из госпиталя не стал и снова начал летать, втянулся во фронтовую жизнь, снова сопровождал "петляковы" и "илы" и о ранении своем не вспоминал.

Весной сорок четвертого года 20-й истребительный авиаполк стал 139-и гвардейским. Высокое гвардейское звание полк заслужил своими боями, своей самоотверженной, безотказной и надежной работой по сопровождению штурмовиков и бомбардировщиков.

Четкая боевая работа истребителей 139-го гвардейского полка наряду с другими морально-психологическими факторами регламентировалась и высокой ответственностью, дисциплиной экипажей в воздухе. Это прекрасно понимал командир полка А. К. Петровец, который сам часто водил полк на выполнение особо ответственных заданий и воспитал в своих летчиках уважение к летной дисциплине. Ухарство при выполнении боевого задания, бравада, ненужный риск все, что в конечном счете могло помешать выполнению приказа, получало в полку суровое осуждение.

Припоминается один случай, который достаточно красноречиво может проиллюстрировать отношение летчиков полка к нарушению дисциплины в воздухе. Связан этот эпизод с летчиком-штурмовиком Харитоновым, о котором в полку осталась добрая и долгая память.

Весной 1944 года, в период подготовки к Белорусской операции, особое значение приобрела воздушная разведка. В те дни истребителям 139-го гвардейского полка довольно часто приходилось сопровождать один штурмовик, который на их аэродроме чувствовал себя так же свободно, как на своем собственном. Летал на этом Ил-2 летчик Харитонов, и боевой приказ "подготовить группу для сопровождения Харитонова" для истребителей 139-го гвардейского в то время стал самым привычным.