Читать онлайн «Стратегии гениальных мужчин». Страница 39

Глубоко переживающий свои проигрышные стартовые позиции, Наполеон сумел развить в себе такое обостренное чувство внутренней готовности побеждать, что оно оказалось несоизмеримым по силе с тем, чем обладали окружающие его люди. Именно поэтому первая же возможность выделиться отбросила всех остальных современников слишком далеко назад, чтобы они могли хоть как-то конкурировать с психологическим настроем титана. Многочисленные биографы Наполеона свидетельствуют, что маниакальное желание работать проявилось у него уже в военной академии и не ослабевало в течение всей жизни, – оно было результатом описанных выше психологических проблем и, в свою очередь, обусловило способность генерировать новые идеи. Наполеона спас настрой на выживание: живя впроголодь и на грани конфликта с окружающим миром, он отторгнул себя от общества и отказался от всего, что не было прямо или косвенно связано с движением навстречу цели. В его жизни периода самоидентификации себя как личности не было места ни для любви, ни для женщин, и для какого-либо отдыха…

(23 марта 1900 года – 18 марта 1980 года)

Человек, современный гуманистический психоанализ которого глубоко проник в общество XX века и наполнил смыслом жизнь многих тысяч дезориентированных бесполезной гонкой за сомнительными ценностями людей. Ученый, ставший у истоков объединения психологии и социологии, развивший философско-психологические концепции Фрейда и Ницше и нашедший логическое обоснование социального и политического поведения людей.

Формально Эриха Фромма считают основоположником аналитической социальной психологии, но на самом деле его идеи гораздо шире и глубже, поскольку по-новому рассматривают, прежде всего, человека в обществе, человека как продукт общества, наделяя его потенциалом целенаправленного, или даже исцеляющего, воздействия не только на себя самого, но и на общество в целом. До Фромма все достижения личности были связаны с развитием самой личности, безотносительно к силе притяжения окружающего мира; с Фроммом человек получил новое знание, связанное с пониманием, что каждый элемент Вселенной способен развиваться лишь во взаимодействии с остальным миром.

Сегодня Фромм имеет многочисленных последователей и приверженцев. Тысячи людей благодаря Фромму с его уникальной очеловеченной системой ценности изменили свое представление о мире, предназначении человека, и о себе. Смысл человеческого пребывания на Земле стал главным объектом исследований Фромма, который, пожалуй, впервые за время изучения Человеком самого себя провел ощутимую грань в системе его ценностей и ориентиров, сумев в значительной степени модернизировать этику и сделав при этом пророческое предостережение всем современным обитателям планеты: Человек, вся жизнь которого сосредотачивается на производстве, продаже и потреблении товаров, сам превращается в товар. Умирая при этом как продуктивная личность после расщепления в мутном большинстве и отказа от собственного творческого начала. Этот удивительно естественный и вместе с тем абсолютно не свойственный современному человеку абстрагированный взгляд со стороны на собственную жизнь и деятельность позволил Фромму со всей присущей подлинным философам откровенностью заключить: «…Я все еще чувствую себя чужим в мире, целью которого является заработать как можно больше денег. Именно это я всегда ощущал как извращение». Безусловно, такие откровения не могли не открыть перед современным обитателем планеты новую реальность, основанную на любви к красоте и гармонии.

Эрих Фромм родился в семье, окутанной защитной пеленой вездесущей и всепроникающей религии, чисто христианской любви и ортодоксальных еврейских традиций. Он был единственным ребенком в семье, и атмосфера, наполненная духом почти безграничной свободы и поощрения, были той средой, в которой он воспитывался и формировался.

Тот факт, что его отец был не удовлетворен своей профессией виноторговца, наложил заметный отпечаток на самоопределение Фромма. Хотя внешне отношения отца и сына всегда были теплыми и сердечными, с возрастом у Фромма отложилось предубеждение против жизненной модели родителя. Это скрытое противоречие позже оказалось существенным стимулом для поиска и создания собственной модели жизни, неожиданно приведя его к новой необитаемой плоскости бытия. Его дед и прадед были авторитетными и почитаемыми в Баварии раввинами и, в отличие от отца, посвятили жизнь тщательному изучению религиозной литературы, самосовершенствованию и поиску гармонии. Отец же стал дельцом, что сделало его в глазах сына стандартным и неприемлемым стереотипом современного мира, суетящимся вокруг денег. Разумеется, такое восприятие родителя рождалось постепенно, в процессе идентификации своего происхождения, положения и соизмерения роли предков. Но по мере формирования собственной системы ценностей Фромм поступательно терял уважение к родителю. Признавая отцовскую любовь, он, тем не менее, ощущал наличие у отца устойчивого комплекса неполноценности, который с каждым годом взросления становился все более навязчивым раздражителем. Вкупе с депрессивностью матери отцовские страхи за единственного сына сыграли двойственную роль: с одной стороны, Эрих испил полную чашу родительской любви, главным плодом которой стала традиционная для еврейских семей высокая самооценка и неизменная вера в себя; с другой – отрицание родительской формы существования породило в нем смутную и непрерывно растущую тревогу. Вместе с ней появилась необходимость найти для себя новые цели в жизни, которые были бы более существенными, чем родительские.

К тщательному изучению религиозной литературы Фромма привели не только именитые родственники, память о которых в силу национально-религиозной традиции безоговорочно почиталась в среде обитания мальчика, но и тот факт, что отец оказался единственным из своих братьев, кто не получил высшего образования. Кроме того, определенную роль в возбуждении интереса к специальным знаниям и тщательному изучению опыта поколений через священную книгу сыграл двоюродный дед по матери, который был в то время признанным авторитетом в Познани по части Талмуда. Возрастающая неудовлетворенность родительским домом, появление в жизни юного Фромма нескольких людей с четкой ориентацией на высшие знания, а также Первая мировая война (начавшаяся, когда Эриху Фромму было четырнадцать лет) побуждали к попыткам собственной интерпретации мироздания, а несколько позже привели к стойкому желанию подвергнуть детальному анализу учения наиболее известных философов и психологов. При этом война оказалась едва ли не самой мощной мотивацией к поиску причин того или иного человеческого поведения. Вряд ли можно утверждать, что на этапе становления личности в жизни Фромма прослеживался четкий рационализм действий. Скорее, его действия связаны с бессознательной, или неосознанной, рациональностью, в той или иной степени присущей людям успеха. Она выражается, прежде всего, в четкой идентификации всего того, что не нужно, не является существенным и важным. И соответственно, в отвержении всего этого. Такие решения рождаются от чуткости к собственному голосу, свидетельствующему об отсутствии тех или иных склонностей. И хотя спектр будущих действий еще слишком широк, с каждым днем он все больше сужается, оставляя лишь вожделенные ценности и определяя единственное направление.