Читать онлайн «Великий Бартини. «Воланд» советской авиации». Страница 42

— Применение в качестве основного оружия поражения самолета-снаряда и самолета-снаряда с баллистической ракетой на конечном участке позволяет самолету-носителю не входить в зону действия ПВО противника и обеспечивает скрытность подхода самолета-снаряда к цели.

— Скорость и высота полета самолета-носителя и его оборонительное вооружение значительно повышают неуязвимость самолета.

— Компоновка и размеры самолета-носителя позволяют использовать различные виды реактивного и обычного вооружения.

— Состав оборудования и летно-технические данные обеспечивают использование самолета в качестве стратегического разведчика /в основном варианте/ и разведчика-целеуказателя в интересах боевых действий Военно-морского флота.

— Способность самолета базироваться на грунт, снег, лед и воду делает его фактически безаэродромным самолетом, обеспечивая широкий аэродромный маневр и неуязвимость мест базирования.

— Мореходные качества самолета позволяют обеспечивать широкое взаимодействие с надводными кораблями и подводными лодками как при выполнении самостоятельных операций /дозаправка в море/, так и при действиях совместно с ВМФ.

Кроме этого, размерность и компоновка самолета позволяют без коренных переделок установить на нем атомные двигатели».

Осознавая, что двигатель НК-10Б в обещанные сроки может не появиться, конструкторы посчитали возможным на первом этапе создания самолета А-57 заменить их менее мощными НК-6.

Надо сказать, что к тому времени, когда проект А-57 был полностью оформлен у Бартини, кроме СибНИИА и прочих институтов, под рукой ничего не было, и выделять ему один из заводов для этой цели никто не спешил.

Темпы развития науки и технологий, а применительно к авиастроению, это прежде всего двигатели и аэродинамика, в те годы были столь высоки, что заказчики, которыми тогда были лишь военные, не успевали выдавать авиационным КБ все новые и новые, порой слишком оптимистичные и потому завышенные требования к летательным аппаратам. Не менее фантастические предложения делали и ведущие конструкторские бюро.

Дело дошло до того, что буквально закопали в землю деньги, выделенные на разработку самолетов с ядерными силовыми установками. На эти исследования ушли десятки лет, лишь для того, чтобы понять невозможность достижения требуемой надежности и безопасности эксплуатации подобной техники.

Апогеем этой эйфории стали предложения о создании гигантских бомбардировщиков со сверхзвуковой крейсерской скоростью и дальностью полета около 15 000 км! Для достижения такой дальности предлагалось использовать в качестве самолета-заправщика тоже А-57. Причем бомбардировщик в полете мог увеличить свой вес за счет топлива с 194 до 405,5 тонны, влив в себя свыше трех железнодорожных цистерн керосина. Просто фантастика! Я не осуждаю авиаконструкторов тех лет за подобные деяния. Не исключено, что, окажись на их месте, я пошел точно по такому же пути, но многие сегодня задают вопрос: почему это могло произойти, на что опирались ученые?

Чтобы ответить на него, попробуем «окунуться» в события пятидесятилетней давности. В те годы считалось весьма вероятным, что противник одновременно может вывести из строя значительную часть аэродромов Дальней авиации. Как альтернатива сухопутным самолетам в ОКБ-49, ОКБ-156 и ОКБ-23 под руководством Г.М. Бериева, А.Н. Туполева и В.М. Мясищева на основании постановления Совета министров от 15 августа 1956 года началась разработка эскизных проектов «дальнего морского бомбардировщика-разведчика». Это связано с тем, что в соответствии с существовавшими взглядами на Третью мировую войну рассредоточение гидросамолетов-бомбардировщиков по акваториям морей и океанов позволило бы не только сохранить боевые машины, но и нанести ответный удар.

Согласно заданию, этот гидросамолет должен был развивать максимальную скорость 1700–1800 км/ч на высоте 10–11 км и иметь практическую дальность полета с дозвуковой крейсерской скоростью 950 км/ч, с 5-процентным запасом горючего и пятью тоннами бомб на расстояние 7500–8000 км. Но если в боевой обстановке потребуется подлет к цели со сверхзвуковой скоростью (а это главный режим боевой машины), то предельная дальность сокращалась до 6000–6500 км. Высокие требования предъявлялись и к мореходности самолета, так как взлет должен был происходить при ветровой волне высотой до 1,5 метра, а посадка — на волну до 1,8 метра.

Например, в ОКБ-23 Мясищева проект такого самолета получил порядковый номер 70. Ожидалось, что «летающая лодка» при взлетном весе 200 тонн будет летать с крейсерской скоростью 950 км/ч (максимальная — 1800 км/ч) на расстояние 6500–7500 км. С двумя дозаправками от подводных лодок расчетная дальность достигала 18 000—20 000 км. В августе 1957 года ОКБ-23 предоставило заказчику эскизный проект гидросамолета, и на этом все кончилось.

Эскизный проект подобного летательного аппарата разработали и в ОКБ-49 Г.М. Бериева. Но, в отличие от самолета по проекту «70», он рассматривался как носитель противокорабельной крылатой ракеты. На бумаге все получалось гладко и у А.Н. Туполева, ведь каждый из главных конструкторов старался получить хороший заказ. Правда, В.М. Мясищев, создававший первый отечественный сверхзвуковой стратегический бомбардировщик М-50, усомнился в надобности еще гидросамолета аналогичного назначения, предложив изменить задачи, стоявшие перед ним.

Не устоял перед этим и Бартини. В 1958 году в ОКБ П.В. Цыбина под руководством Роберта Людвиговича разрабатывался морской разведчик РГСР со скоростью полета до 2000 км/ч. Особенностями машины были топливные баки, размещенные на концах крыла и выполнявшие функции поплавков поперечной остойчивости. Для облегчения взлета машины предлагались подводные крылья (ласты).

В 1958 году к процессу создания тяжелого сверхзвукового самолета пыталась подключиться группа сотрудников Ленинградской Военно-воздушной академии им. А.Ф. Можайского. Проведя исследования, они пришли к выводу о возможности создания гидросамолета с аэродинамическим качеством в девять единиц, а это значит, что подъемная сила летательного аппарата будет в девять раз превосходить его лобовое сопротивление. По расчетам получалось, что при взлетном весе 250 тонн самолет будет иметь дальность 18 000 км и скорость 3000 км/ч.

Предложение «академиков» направили помощнику министра обороны СССР по высшим учебным заведениям маршалу К.А. Мерецкову, а затем — на заключение в ЦАГИ. Специалисты ведущего авиационного института в письме заместителю председателя Совета Министров СССР Д.Ф. Устинову отмечали, в частности, «что проведенные теоретические и экспериментальные исследования (…) не подтверждают указанные выше предположения: