Читать онлайн «Мы родом из СССР. Книга 2. В радостях и тревогах…». Страница 42

В конечном счете, в ЦК устали от бесконечных писем И. П. Кикило и их проверок и посоветовали первому секретарю крайкома КПСС не противиться предоставлению работы бывшему секретарю крайкома КПСС по идеологии, если он найдет себе такую, которая сегодня его удовлетворит.

Краснодарская краевая писательская организация, учитывая большой положительный опыт журналистской работы И. П. Кикило, предложила ему должность главного редактора журнала «Кубань». Крайком КПСС не стал возражать. На этом посту он и работал несколько лет.

Здесь судьба снова свела меня с ним. До этого я систематически публиковался на страницах журнала. А теперь насторожился: предоставит ли мне такую возможность новый главный редактор? Ведь пишу я, в основном, на историко-партийные темы, за которые многие годы он терроризировал меня, не оставлял в покое.

И все-таки я рискнул идти в редакцию альманаха «Кубань» с очередной статьей. Обратился к заместителю главного редактора Петру Ефимовичу Придиусу. Он посмотрел мою статью и оценил: «Это нам подходит. Но вам надо зайти к главному редактору».

Петр Ефимович сначала сам зашел к нему. О чем и как шел у них разговор, – я не знаю. Но, спустя минут десять, Петр Ефимович вышел из кабинета главного редактора и сказал мне: «Иван Павлович ждет вас. Заходите…»

С того дня началась новая полоса наших взаимоотношений с И. П. Кикило. Вполне объективных и уважительных…

Ни во время этой первой встречи с И. П. Кикило, как с главным редактором альманаха «Кубань», ни в последующем, ни разу, ни единым словом, он не напомнил мне о «протаскивании» эсеро-меньшевистской «контрабанды» в историю. И я ему – тоже. Понимал, что он на собственной шкуре испытал, что такое несправедливость…

Потом подошло горбачевское время. Покатилась перестроечная волна, вынесшая на поверхность всю «демократическую» рать – антикоммунистическую, антисоветскую «пятую колонну». Эта волна «подняла» на гребень идеологов «демократической» контрреволюции. И. П. Кикило оказался для них персоной «нон-грата». И он снова оказался без работы.

…Судьба свела меня с ним на II Чрезвычайном (восстановительном) Съезде коммунистов России 13 февраля 1993 года, воссоздавшем Коммунистическую партию Российской Федерации – КПРФ. И. П. Кикило приехал на партийный съезд в качестве делегата возрожденной Краснодарской краевой коммунистической организации. Вместе с моим сыном Николаем. Оба они были инициаторами ее восстановления и избраны сопредседателями краевого комитета КПРФ. Одновременно И. П. Кикило являлся главным редактором газеты «Советская Кубань», ставшей органом краевой организации КПРФ. На этом посту он оставался до последнего дня своей жизни. И этим сказано всё. Без комментариев…

Так мне суждено было прожить два почти равных по времени периода в отношениях с И. П. Кикило. Первый – незаслуженный и несправедливый для меня. Второй, годы, когда мы шли с ним плечом к плечу, объединенные общей бедой, общей тревогой, общей борьбой за судьбу социализма…

Смена руководителя идеологической работы в крае сказалась на отношении ко мне. Возвращалось незаслуженно отнятое доверие и уважение. После многолетнего пребывания в тени, меня снова вывели на свет, учитывая и по достоинству оценивая мой опыт, знания, заслуги перед краем, самоотверженную работу на всех участках, которые мне поручали. Никто больше не клеймил меня «дезертиром из партийной работы». Да я и не был таковым ни одного дня.

Теперь колесо крутилось без пробуксовки и только в одну сторону. Только вперед. Я был востребован в полной мере всеми отделами крайкома партии, с которыми, так или иначе, соприкасалась моя работа: с идеологическим отделом, с отделом науки и учебных заведений, с отделом организационно-партийной работы и в особенности с его сектором подготовки и переподготовки кадров, с Домом политического просвещения и лекторской группой. Я и раньше в той или иной мере использовался на этих направлениях партийной деятельности, но чувствовал, что надо мной висела тяжелая завеса, мешавшая видеть и объективно оценивать все то, что с величайшей ответственностью делал многие годы.

Начало выводу меня «из тени на свет» положил Леонтий Алексеевич Солодухин, избранный секретарем крайкома КПСС по идеологии. Он хорошо знал меня, относился с откровенным уважением и пониманием всего того, что я делал, чем и как занимался, с какой ответственностью относился к любому порученному делу. Уже в его бытность я был утвержден внештатным лектором крайкома КПСС.

Но крутой поворот в моей судьбе связан с приходом к руководству идеологической работой в крае Ивана Кузьмича Полозкова. Ряд лет он был инструктором ЦК КПСС – куратором Краснодарской краевой партийной организации. Хорошо знал и край, и кадры, и проблемы, накопившиеся в крае и ждавшие решения.

По времени это совпало с защитой мною докторской диссертации…

Не знаю, с чьей «подачи», по чьей рекомендации я был введен в состав идеологической комиссии крайкома КПСС, а вскоре утвержден руководителем секции идейно-политического воспитания, важнейшей в системе идеологической работы. К слову замечу, что я был единственный рядовой коммунист-общественник, возглавлявший секцию идеологической комиссии крайкома партии. Во главе других секций стояли заведующие отделами крайкома КПСС. Могу только догадываться, что к этому причастен, прежде всего, Борис Григорьевич Кибирев, многие годы работавший заведующим Домом политического просвещения крайкома КПСС. Впоследствии, когда И. К. Полозков стал первым секретарем крайкома КПСС, Б. Г. Кибирев был избран вторым секретарем крайкома.

Круто изменилось ко мне отношение и руководства Краснодарского горкома КПСС. Произошло это, прежде всего, благодаря личной инициативе тогдашнего первого секретаря горкома партии Н. П. Гриценко. Я стал не только званным и желанным лектором на всех проводимых семинарах партийно-хозяйственного актива города, но и главным консультантом по вопросам идеологической работы, руководителем постоянно действующего семинара пропагандистов краевого центра. Короче говоря, в короткое время оказался в эпицентре идеологической работы в крае, в весьма заметной роли. Но главное, – дня не было, чтобы я не выступал с лекциями не только на различных краевых семинарах и курсах партийно-хозяйственного и идеологического актива, но и на аналогичных семинарах в городах и районах края.

Сейчас, спустя два десятилетия после отъезда с Кубани, когда я пишу эту книгу, задумался: «А есть ли на Кубани хотя бы один город или район, в котором бы не выступал с лекциями перед партийно-хозяйственным и идеологическим активом?» Оказалось, что таких нет. Правда, в одних бывал множество раз (к примеру, – в Каневском, Курганинском, Тбилисском, Ленинградском районах), в других – один-два раза…