Читать онлайн «"Рот Фронт!" Тельман». Страница 36

Вечером 23 октября Эрнст находился на баррикаде в рабочем районе Бармбек, где шли особенно ожесточенные бои. Тут и нашел его курьер ЦК с роковым решением о недопустимости восстания. Первым эту страшную новость узнал молодой докер с окровавленным бинтом на голове. И курьер, честный старый рабочий, преданный партии, был сбит на землю пощечиной. Эрнст не успел перехватить руку, только что сжимавшую винтовку.

Советская журналистка, писательница Лариса Рейснер, находившаяся в те драматические дни в Германии, писала: «Весь рабочий Гамбург точно так же схватился за щеку и ослеп от боли, получив приказ ликвидировать восстание».

Через час собрались члены революционного штаба.

Тельман коротко рассказал о решении ЦК, которому следовало подчиниться в новых условиях.

- Поскольку мы оказались в изоляции, - Эрнст старался говорить спокойно, - нам нельзя стремиться к захвату власти ни в Гамбурге, ни в стране. Это нереально. Это было бы авантюрой. Наша главная задача, товарищи, - Тельман внимательно посмотрел на всех, - показать буржуазии, что рабочий класс способен бороться за свою свободу. И мы должны сделать все, чтобы восстание не потопили в крови. Надо организованно, с минимальными потерями отступить...

Члены комитета решили изменить тактику, продумали и подготовили пути отхода, условились, как продолжать нелегальную работу после восстания.

- Всем вам, товарищи, - Тельман встал, расправил под ремнем гимнастерку, - сейчас надо на баррикады. Рабочие должны знать, что коммунисты с ними в самую трудную минуту. И помните: восстание - это только первый, самый первый шаг нашей борьбы. Сегодня необходимо до конца понять: путь к полной победе долог...

...Неподалеку от баррикады в Эпендорфе Эрнст на противоположной стороне улицы неожиданно увидел мальчика лет пяти. Несмотря на холодную погоду, ребенок был одет в короткие кожаные штанишки. Лямки крест-накрест перепоясывали худенькое тельце. Из-за лямок торчал игрушечный пистолет. Малыш волочил по панели большую плетеную корзину. Когда Тельман подошел поближе, он увидел, что корзина битком набита игрушками: пятнистый плюшевый заяц, такой же облезлый и несчастный с виду волк, деревянная лошадиная голова с выщипанной гривой, оловянные солдатики, грузовичок и кукла с огромными ресницами и маленьким открытым ртом.

Увидев Тельмана, мальчик обрадовался:

- Дяденька! Дяденька, помоги корзину донесли!

-А куда ты несешь ее?

- На баррикаду!

- На баррикаду? - удивился Эрнст; - Зачем?

- Воевать с буржуями! - Мальчик доверчиво и открыто посмотрел на незнакомого вооруженного человека.

Тельман с горечью улыбнулся.

- Где ты живешь? - спросил он.

- Там. - Малыш показал рукой в противоположную от баррикады сторону. - Далеко.

Не раздумывая больше, Тельман посадил мальчонку на плечо, взял под мышку корзину и быстро зашагал к баррикаде.

- Зовут тебя как?

- Пауль.

- А где твой отец? Мать дома?

- Дома только сестренка. Мама и папа сражаются! Защитники баррикады,- увидев Тельмана с мальчиком, невольно развеселились:

- Смотрите-ка! Еще два бойца в нашем строю!

Тельман опустил мальчика на землю, поставив рядом корзину.

Их плотным кольцом окружили рабочие;

- Да это же Пауль! Сын Ганса Лийдау! - воскликнул пожилой рабочий. - Мы соседи.

- Вот ты его и отнесешь домой.

Поговорив с защитниками баррикады, Тельман на велосипеде в сопровождений двух рабочих поехал в Бармбек. Уже издали было видно, что на баррикаде, перегородившей узкую улицу, идет жестокий бой. В треск оружейной перестрелки врезалась частая дробь пулемета. На помощь полиции пришли армейские части. Рабочие с трудом сдерживали натиск.

По приказу Тельмана защитники баррикады начали отходить. Сначала покинули свои позиции те, кто вел огонь из верхних этажей каменного дома, превращенного в опорный пункт. Они по одному выходили из подъездов и присоединялись к отряду на баррикаде.

- Остается пять человек! - приказал Тельман. - Остальные отходят. Мы прикроем! - Эрнст, сняв предохранитель пистолета, устроился у поваленной афишной тумбы.

Рядом с ним, сжимая в руках винтовку, лежал Вилли Гольдшмидт, смуглый, с орлиным профилем; бисеринки пота выступили на его лбу. Он всматривался в перспективу улицы - она была пуста, видимо противник готовился к новой атаке. Впрочем, «Вилли» - псевдоним, партийная кличка этого молодого человека. Настоящее его имя - Давид Ломадзе, он сын грузинского революционера-подпольщика, зверски убитого царскими жандармами. Давид создавал комсомол в Грузии, в начале 20-х годов его направили на учебу в Венский университет, постигать государственное право.

Когда в Германии в 23-м году начались революционные выступления рабочих, интернациональный долг позвал Ломадзе в Берлин. Здесь он и познакомился с Тельманом. Эрнст сразу проникся симпатией к пылкому молодому революционеру, пригласил его в Гамбург. Накануне восстания, вечером 22 октября, Давид Ломадзе, оказался на заседании Приморской организации компартии. Когда ему было предоставлено слово, он сказал:

- Если мы умрем завтра на баррикадах, народ нас не забудет. Но если мы сбежим, как зайцы, нам уже никто и нигде не поверит.

...Сейчас Давид Ломадзе, он же Вилли Гольдшмидт, перезарядив винтовку, готовился к бою, может быть, последнему.

И в это время подполз пожилой рабочий, тоже с винтовкой, устроился рядом:

- Товарищ Тельман! Передаю приказ штаба: немедленно отходи. Я заменю тебя.

Эрнст замешкался и услышал разговор, который теперь, в тюремной камере, прозвучал так, как будто все было здесь, наяву.

- Ты Вилли Гольдшмидт? - спросил у Ломадзе рабочий.

- Да, это я, - ответил Давид.

- Ты видел Ленина?

- Да, я видел Ленина,

- Ты слушал его речь?

- Конечно, я слушал его речь.

- Он жал тебе руку?

- Да, он жал мне руку.

Рабочий помолчал, потом хлопнул Ломадзе по плечу:

- Что же, если суждено умереть, я умру рядом с человеком, который видел и слушал Ленина.

...Потом Эрнст Тельман узнал: тот рабочий погиб на баррикаде, прикрывая отход товарищей. Давид Ломадзе чудом остался жив.

Красный Гамбург, отступая, яростно оборонялся.

Да, они потерпели поражение. С самого начала восстание, не поддержанное выступлением пролетариата всей страны, было обречено. Однако оно явилось школой для грядущих боев, оно показало буржуазии, ренегатам из социал-демократии, всему немецкому народу да и всему миру, как борются и умирают за свои идеи восставшие рабочие.

«Мы извлекли уроки из кровавых боев в Гамбурге в 23-м году, - думал Эрнст Тельман, прохаживаясь по тюремной камере. - Мы сделали необходимые выводы, и один из них: пролетарское восстание всегда - дело интернациональное. На помощь борющемуся пролетариату спешат братья по классу из других стран. Вот и сейчас, в Испании... Если бы вырваться на свободу!»