Читать онлайн «Воейков». Страница 34

В возвышенных частях княжества жила незначительная часть населения. Здесь только еще начинали появляться кофейные и чайные плантации; их закладывали в ожидании баснословных прибылей англичане. Жители густозаселенных долин и побережья занимались рыбной ловлей, сбором кокосовых орехов, возделыванием риса.

Все принадлежавшие к низшим кастам жили в крайней нищете и населяли низменную часть города, очень сырую и нездоровую. Больные и престарелые долгие часы простаивали перед большим зданием, у которого брахманы раздавали сырой и вареный рис: милостыню магараджи.

Княжество называли «раем брахманов». Магараджа отдавал брахманам десятую часть налогов, выколачиваемых из трудового населения.

В столице стоял храм индийского бога Вишну. Возле храма в пруду совершалось омовение правоверных индусов. После омовения «дважды рожденные» (то-есть люди высших каст) надевали через плечо «священную» нить, снимая ее с уха, вокруг которого она обматывалась перед омовением.

Воейков узнал много интересного о нравах высших каст: брахманов и наяров. Одной из особенностей их быта являлись пережитки матриархата. Наяры вступали в брак в очень раннем возрасте, причем женщины после заключения брака оставались в доме родственников по женской линии.

В южной части Траванкора жили шанары — приверженцы шаманистской религии. Из пальмового сока они делали сахарную патоку и опьяняющий напиток, которым увлекались англичане: они называли этот напиток «тодди».

Словно отдельную касту составляли европейцы, преимущественно англичане. Они беспрерывно жаловались на «ужасную страну», в которую привела их жестокая судьба, жару и тропические болезни.

— Однако эта «ужасная» страна дает вам возможность получать огромное жалованье, — возразил Воейков одному английскому офицеру, проклинавшему Индию.

— Это верно, но половину жалованья я должен тратить на то, чтобы выполнять этикет.

Отделяя себя от туземцев непреодолимой пропастью, англичане переносили в Индию чопорные обычаи и быт Британских островов. Воейков с невольной улыбкой наблюдал, как в Мадрасе в пятидесятиградусную жару английские чиновники делали друг другу визиты в черных суконных костюмах и черных шляпах. Расходы на этикет все же были не так велики, чтобы помешать колонизаторам накапливать солидные капиталы.

Почему европейцы, в частности англичане, в тропических странах так часто болеют? В Индии, как и в Центральной Америке, Воейков мог убедиться в том, что причина болезней — пренебрежение к санитарии, нежелание отказаться от европейских привычек, жирной мясной пищи, крепких напитков, особенно вредно действующих на здоровье в жарком климате.

Правда, местное население страдало от болезней неизмеримо больше англичан. Но причина была иная — голод. Все средства к существованию отняли английские колонизаторы, индийские князья и крупная буржуазия.

Разговоры с Воейковым на эти темы далеко не всегда были приятны для англичан.

— Вы — рабы моды и своих старых привычек. Оттого вы и страдаете в этой стране, — говорил Воейков.

— Мистер Воейков, видимо, вы долго жили на юге, поэтому так легко переносите этот проклятый климат?

— Ничего подобного. Я северянин, вырос в центральных областях России, в условиях климата, несравненно более сурового, чем английский. Но я питаюсь только растительной пищей, стараюсь есть поменьше, не пью хмельных напитков и ношу легкий светлый костюм. Вот и все.

— Как можете вы так много ходить в такую жару?

— Это тоже необходимое условие для поддержания здоровья. Неподвижность предрасполагает к болезням. Да и как я мог бы изучать страну, сидя на одном месте?

Англичане часто на словах объявляли себя противниками индийского кастового строя, но фактически его поддерживали.

Впрочем, далеко ли ушли сами англичане от кастового строя? Индийцы, прошедшие обучение в английских школах, говорили Воейкову:

— Англичане осуждают наши касты, наши обычаи. Но разве у самих англичан нет деления общества на касты? Разве английские аристократы и капиталисты не отделяют себя от простых смертных непреодолимыми барьерами? А тысячи церемоний, без которых не могут обходиться английские джентльмены? Они гнушаются простого народа не менее, чем брахман, презирающий неприкасаемых[36].

Воейкову так понравилась эта критика английского общественного строя, что он рассказал о ней в одной из своих статей об Индии.

Пребывание в Индии заканчивалось.

Последнее путешествие по югу Индии Воейкову пришлось совершить в очень тяжелых условиях, на тряской подводе. Под кожаным верхом было невыносимо душно. Пришлось ехать целую ночь. Только к утру Воейков увидел, наконец, городок Нагеркойл, близ южной оконечности Индии. Здесь Александр Иванович погрузил свой довольно громоздкий багаж на парусную лодку для переправы на Цейлон. Путешествие продолжалось почти сутки. Наконец показался порт Галль.

У входа в бухту суденышко, на котором плыл ученый, было атаковано несколькими сингалезскими лодками под четырехугольными парусами. Это узкие челноки, выдолбленные из бревен и прикрепленные изогнутыми дугами к большому поплавку. Такая лодка очень устойчива и имеет своеобразный вид. В лодках — обилие фруктов. Лодочники наперебой предлагают путешественникам сочные ананасы и нежные бананы. Вот лодка, наполненная кокосовыми орехами. В ней — мужчина и мальчуган с темнобронзовым цветом кожи. На них надеты только небольшие передники.

Подходит пароход. На борту — англичане. Один из них решает позабавиться. Он окликает мальчика, сидящего в лодке, и швыряет в море медную монетку. Мальчик с быстротой чайки ныряет. Глубина здесь не менее пятнадцати метров. Часто заплывают акулы. Рискуя жизнью, мальчик достает монету со дна.

С борта английского парохода летит другая монетка, потом третья. Снова и снова ныряет мальчуган. На других сингалезских лодках появляются «конкуренты», которые также прыгают в воду.

За брошенным англичанами маленьким предметом ныряет одновременно несколько пловцов. Один из них, вынырнув, разжимает руку: в ней вместо монетки — металлическая пуговица. На борту английского парохода джентльмены громко смеются: «Остроумная шутка!»

Багаж Воейкова выгружен на берег. Здесь Александра Ивановича ожидает неудача. Оказывается, что пока он медленно плыл на парусной лодке, французский пароход, направлявшийся в Индонезию, уже ушел. Следующий пароход — через неделю. Но нет худа без добра: Воейков еще по пути сюда высказывал сожаление, что не сможет ознакомиться с Цейлоном, а теперь «нашлось время».