Читать онлайн «Мазепа». Страница 51

В этом заметно то представление о Мазепе и характере его власти, которое бытовало среди просвещенных кругов Гетманщины. Самым характерным здесь является знаменитый сборник «Зерцало от Писания Божественного», изданный в 1705 году Черниговским коллегиумом и содержавший церковнославянские, польские и латинские тексты. Мазепа представлен в них как «властелин земли Мало-Российской» (!), меценат, патрон и благодетель. Его прославляют за ратные заслуги и религиозные добродетели, за заботы о церковном строительстве и победы над врагами.

Мазепу прославляли не только богословы, но и известные украинские поэты того времени — шляхтич Самуил Мокреевич, участник Чигиринских и Крымских походов, уроженец Чернигова Ян Орновский и другие[393]. О нем писали в стихах и прозе, на церковнославянском и староукраинском, на польском и латинском, греческом и даже на арабском. Дело в том, что усилиями Мазепы и на его деньги в 1708 году в сирийском городе Халеб было издано роскошное Евангелие на арабском языке[394].

Посол Франции Жан Балюз оставил яркие воспоминания о батуринском дворе, поразившем его восточной роскошью и западной просвещенностью одновременно. Сам гетман, пересыпавший свою речь латинскими цитатами, разговаривал по-немецки со своими врачами и по-итальянски со своими архитекторами. Мазепа, по наблюдению Балюза, прекрасно разбирался в политике, следил и знал, что происходило в соседних странах. Это особенно бросалось в глаза по сравнению с русскими вельможами того времени. И при этом Мазепа давал старшине роскошные приемы «в польском стиле», чтобы покорить их сердца.

Батурин все больше превращался в европейскую столицу, в которой покровительствовали иностранцам, господствовали просвещение и роскошь. В городе проживало более двадцати тысяч человек, имелось семь церквей, развивались ремесла и торговля, производили кирпичи для бурного в мазепинскую эпоху строительства, керамику. По проекту прусского военного инженера Адама Журникяу в Батурине возвели новые укрепления на манер голландских. В гетманской столице находили работу и многие другие иностранцы. Гетман, сам в юности получивший артиллерийское образование в Голландии, активно поддерживал развитие оружейного производства в Украине. Центром его стал Глухов. Одна из самых известных пушек эпохи Мазепы — получившая название «Лев», на которой имеется герб гетмана, — и ныне хранится в Московском Кремле.

Гетманский дом украшали предметы западного декоративного искусства. Библиотека Мазепы, насчитывавшая тысячи изданий, считалась одной из лучших для своего времени. «Драгоценные оправы с гетманским гербом, лучшие киевские издания, немецкие и латинские инкунабулы, богато иллюстрированные старинные рукописи» — так описывал ее в своих воспоминаниях Орлик.

В этот период на Левобережье широкое распространение получает портретное искусство. Изображали не только гетмана, полковников и старшин, но и их жен, матерей. Традиции фамильных портретов проникают в старшинские дома наряду с изображениями царя. В доме Мазепы висели и портреты иностранных государей, в частности французского короля Людовика XV. Западная культура проникала в Гетманщину даже в мелочах. Именно при Мазепе впервые в Украине стали использовать в столовых приборах вилки.

Начало XVIII века ознаменовалось крупными изменениями для Украины. Молодой царь Петр, едва вернувшись из Великого посольства и расправившись со стрельцами, задумывал всерьез заявить о российских притязаниях на место в Европе. Инициатором вовлечения Петра в войну со Швецией стал саксонский курфюрст и польский король Август, который в 1700 году начал военные действия против короля Карла XII в Ливонии.

Практически сразу после этого Мазепа получает приказ направить казацкие войска в помощь Августу. Россия еще не была готова к войне с таким серьезным противником, как Карл XII. Гетману приходили противоречивые указания — то идти самому, то направить лишь несколько полков. В конечном счете были собраны казаки нескольких полков и охотницкие, а во главе их наказным гетманом был назначен Обидовский. Племянник Мазепы попал в самое пекло под Нарвой. Полная катастрофа русских войск, потеря обоза и пушек… Борис Петрович Шереметев едва спасся, большое количество генералов попало в плен. Обидовский, стоя под Печорами, с трудом сдерживал шведские войска, так как русские рассеялись в беспорядке[395]. Безуспешно он пытался добиться от Головина информации, куда ему двигаться со своим полком[396]. Однако в середине декабря Обидовскому удалось одержать победу над шведами и взять пленных[397].

В конце 1700 года Мазепе дается указ с восемью тысячами конницы и десятью тысячами пехоты прибыть в Псков. Панические слухи доносили, что шведы из-под Нарвы намерены идти в Польшу и именно это должен был предотвратить гетман[398].

11 февраля 1701 года Мазепа получил уведомление из Москвы о смерти своего племянника Обидовского[399]. По одним сведениям, он скончался от ран, полученных в битвах со шведами, по другим — от простуды. Вместе с ним умерла и надежда Мазепы передать булаву своему ближайшему родственнику[400].

Неожиданная и нелепая гибель Обидовского стала грозным предзнаменованием: Северная война обернется трагедией для Украины. Начались и первые неприятности во взаимоотношениях гетманских офицеров и казаков с российским командованием. Служба оказалась очень тяжелой, фуража и продовольствия не было, в Псковской земле казаков, добывавших провиант и корма, избивали. Начались побеги, неудовольствие. Мазепе пришлось пойти на самые крутые меры, угрожая нарушителям дисциплины виселицей. Разумеется, это не способствовало росту его популярности.

Между тем Петр оправился от страшного поражения и после нескольких встреч с Августом в Белоруссии заключил военный союз. Договор с Речью Посполитой не мог не коснуться украинского вопроса. Это был очень щекотливый момент. Петровское окружение обратилось за советом к лицу, наиболее компетентному (равно как и заинтересованному), — к Мазепе. В марте 1701 года к нему в Батурин приехал думный дьяк Борис Михайлов. При встрече один на один он тайно объявил о «секретных Его Царского Величества делах», спрашивая совета.

Подобное участие гетмана в тайнах российской внешней политики не было явлением новым. Еще в апреле 1700 года Федор Головин подробно информировал Мазепу о польских ведомостях, которые были получены от московского резидента в Польше Судейкина. Тем не менее встреча Мазепы с Михайловым (равно как и его переписка с Головиным) ярко свидетельствует, насколько, с одной стороны, велико было доверие Петра к гетману, а с другой — какую серьезную роль Иван Степанович играл в Российском государстве. Михайлов вручил Мазепе списки всех договоренностей, которые были заключены между Петром и Августом. Гетман принял их с благодарностью и просил разрешения оставить у себя, чтобы «прочесть спокойно самому наедине».