Читать онлайн «Intel: взгляд изнутри». Страница 11

Нойс сказал это не ради красного словца. В новой компании порядки коренным образом отличались от Fairchild Semiconductor, владельцы которой строго придерживались иерархии и считали, что сотрудники, как офицеры в армии, должны обращаться только к непосредственным начальникам или к непосредственным подчиненным. Считалось верхом неприличия, если подчиненный, не удовлетворившись ответом своего руководителя, обсуждал вопрос с администратором, имеющим более высокое положение.

Нойс и Мур опережали свое время. Они понимали, что для быстро развивающейся индустрии, где мгновенная реакции на изменения — все, где информация должна передаваться как можно быстрее, подход, культивируемый Fairchild, помешает компании принимать правильные решения. Поэтому они хотели создать такие условия, при которых каждый, у кого появилась идея, мог высказать ее, а тот, у кого возник вопрос, не побоялся его задать. Собрания персонала были открыты для всех, кто считал полезным присутствовать на них. Ни один из менеджеров, какую бы высокую должность он ни занимал, не должен отказывать в просьбе о помощи другому сотруднику.

Авторитет лидеров Intel был непререкаем — секретариат постоянно поддерживал его, каждые пять минут шли объявления для доктора Нойса, доктора Мура, доктора Гроува. Они были все время на виду, готовые оказать помощь там, где это необходимо. Если надо было проверить план схемы, обращались к Бобу Нойсу. Если при разработке процесса требовалось узнать поведение транзистора при специфических температурных режимах, Энди Гроув брал с полки свою книгу по физике полупроводников, проверял ключевые уравнения, определяющие поведение вещества, и помогал перевести эти уравнения на язык программирования Fortran. Если не работала часть сложного устройства, снять обшивку и разобраться внутри мог Гордон Мур.

Иногда это приводило к конфликтам. Джин Флэт, руководитель первой производственной линии, стал замечать, что инженеры, которым он поручает какую-либо проблему, связанную с процессом, порой делают что-то совсем другое. На вопрос о причинах они отвечают одно и то же: "Гроув велел мне сделать это". Когда Флэт начинал выяснять отношения с Гроувом (а это обычно проходило на повышенных тонах и на виду у всех), тот говорил, что прямых указаний провинившимся он не давал. Флэту пришлось долго втолковывать Гроуву, что как директор по производству он имеет большую власть, чем ему кажется. Для простого инженера "предложение", исходящее от Гроува, было приказом к немедленному действию. Если от Флэта ожидали выполнения порученных ему обязанностей, с этим надо было покончить. Философия компании, позволявшая всем общаться со всеми, превосходна, но и у нее свои недостатки. Флэт говорил:

— Это замечательно, так как вы получаете множество хороших идей. Но устное указание не должно отменяться, если никто не отдавал распоряжения на это.

Первый год существования компании был отмечен регулярными стычками на повышенных тонах, однако проблемы постепенно решались. А в общем, в Intel царила атмосфера свободы и творчества. Любой инженер мог сделать заказ на покупку оборудования стоимостью до 100 тыс. дол. от имени Intel, не обращаясь к бюрократам из отдела снабжения. На автостоянке компании не было специально выделенных мест для высшего руководства, и тот, кто приезжал раньше, запросто мог поставить машину ближе к входу. В процессе исследований люди чувствовали себя представителями элитного корпуса, ярчайшими и талантливейшими членами команды победителей. Конечно, риск провала существовал. Однако все знйли, что, если дела не пойдут, талантливый инженер всегда найдет себе другую работу. Отсутствие страха перед безработицей позволяло рисковать.

"Мне предложили работу, когда я завтракал, — вспоминает один из первых инженеров компании, — Я позвонил жене и сказал, что согласился перейти в неизвестную, начинающую компанию, причем с окладом на треть меньше. Хорошо то, сказал я, что ею руководят солидные люди. А если это окажется ошибкой, я всегда смогу устроиться на какую-нибудь бензоколонку".

От одной из трех технологий запоминающих устройств, которыми хотел заняться Мур, вскоре пришлось отказаться. При первом же рассмотрении многочиповых модулей памяти выяснилось, что они бесперспективны для коммерческих продуктов и не стоит тратить на них силы. Остались два пути — биполярные схемы и МOS-технология. К осени инженеры Intel были четко организованы в две команды для проведения параллельных исследований, каждой из которых руководил бывший инженер из Fairchild Semiconductor. Команду MOS возглавлял Лес Вадаж, лысеющий и невозмутимый инженер, как и Гроув, родом из Венгрии, а команду биполярных схем — блестящий инженер и столь же спокойный Дик Бон.

С самого начала между двумя командами началось дружеское соревнование за то, кто первым создаст продукт, годный к производству, и разработает стабильный процесс. Команда биполярных схем получила психологическое преимущество, когда к ним прибыл Фил Шпигель из Honeywell, компьютерной компании с Восточного побережья. Она входила в число "семи гномов", конкурировавших с IBM на рынке больших ЭВМ. Шпигель объяснил, что Honeywell хочет вырвать первенство у конкурентов, создав первую машину с использованием полупроводниковой памяти вместо магнитных сердечников. Он знал, что Fairchild вплотную подошла к созданию биполярной схемы памяти с 16 ячейками, или битами. Однако им никак не удавалось ее реализовать, так одна из ячеек почему-то постоянно оказывалась негодной. Сотрудники компании шутили, что отдел исследований и развития Fairchild создал великолепную 15-битную схему памяти.

Шпигель сообщил сотрудникам Intel, что Honeywell в 1969 или 1970 году планирует выпустить новую линию компьютеров с 64-битной памятью на основе интегральных схем, достаточно емкой для хранения слов из восьми символов. Компания предложила ряду фирм, специализирующихся на электронике, сделать рабочие модели по этой испытательной спецификации. Intel была новой и непроверенной компанией, однако послужной список Нойса и Мура не мог не впечатлять. Honeywell предлагала аванс в 10 тыс. дол. для проведения исследовательских работ, если Intel захочет обойти остальные шесть компаний, уже занимающихся этой проблемой.

Между тем предложение было не таким уж безумным, как это могло показаться. Компания, первой подготовившая чип для массового производства, получила бы от Honeywell заказ на 10 тыс. устройств по цене 100 дол. за штуку. Таким образом, первоначальный взнос, столь необходимый для начинающей компании, вынужденной следить за своим банковским балансом, составлял риск всего в 1 % от суммы, в которую Honeywell оценивала стоимость готовых чипов. Так как было совершенно не ясно, сможет ли вообще кто-нибудь создать 64-битную полупроводниковую схему памяти, сумма в 10 тыс. дол. казалась не такой уж большой для того, чтобы привлечь к борьбе за приз еще одну талантливую команду. Кроме того, один из инженеров Intel произвел впечатление на Шпигеля своей обязательностью — Х.Т.Чуа, многообещающий выпускник Станфорда китайского происхождения, эмигрировавший в США из Сингапура. Чуа был спокойным, уравновешенным и в то же время уверенным в себе человеком, который, казалось, всем своим видом говорил: "Мы сделаем вам чип, и мы обойдем всех".