Читать онлайн «Стальные гробы. Немецкие подводные лодки: секретные операции 1941-1945». Страница 44

«У-230», израсходовавшая все торпеды, покидала поле битвы. Среди ночи мы наблюдали новые вспышки огня и слышали грохот разрывов торпед. Когда взошло утреннее солнце, под лучами которого на ясном голубом небе неслись розовые и золотистые облака испарившегося тумана, когда растаяли сугробы в штормовом море, союзники потеряли 14 транспортов тоннажем в 90 тысяч тонн. Ещё шесть транспортов тащились по волнам повреждёнными.

Из-за острой нехватки солярки и продовольствия «У-230» взяла курс на базу. Мы передали в штаб итоговую радиограмму: «Потоплено семь транспортов тоннажем 35 тысяч тонн. Ещё два повреждены. Идём на базу».

Когда мы следовали на юг, рассекая волны, охота на конвой СЦ-122 продолжалась с нарастающей силой. X концу 17 марта ещё восемь транспортов отправились на дно. Когда спустилась ночь на 18 марта, грохот от разрывов глубинных бомб и торпед возобновился, продолжалась отчаянная борьба конвоя за выживание. На следующий день наши подлодки все ещё охотились на противника, атакуя изрядно сократившуюся армаду его судов. Затем они обнаружили другой конвой, следовавший за СЦ-122. Они пробились на фланги конвоя НХ-229 сквозь боевое охранение эскортов, снежную бурю и громады волн. Разгорелось новое сражение. Вскоре два потрёпанных конвоя были втянуты в гигантскую битву, в которой 130 транспортов, более 30 эсминцев и сторожевиков противостояли 38 подлодкам. Бой продолжался ещё две ночи и три дня. На великих судоходных путях грохотали разрывы торпед, поражавших надводные корабли, и глубинных бомб, раскалывавших корпуса подлодок.

Эти адские сражения заканчивались только тогда, когда подлодки исчерпывали запасы горючего и торпед, зимние штормы закрывали конвои завесами снега и тумана, а остатки конвоев входили в зону контроля своей авиации. Эти сражения усеяли дно Атлантики обломками кораблей союзников. О масштабах нашей победы свидетельствует лаконичное сообщение штаба подводных сил: «В целом было потоплено 32 транспорта тоннажем 186 тысяч тонн и один эсминец. Девять других транспортов получили повреждения. Это самый крупный успех, когда-либо достигнутый нами в битвах против конвоев. Его значение тем более велико, что из всех подлодок, принимавших участие в операции, почти половина отличились тем, что поразила по крайней мере одно судно противника».

В то время как в ходе величайшего в истории морского сражения было потоплено 32 британских, американских, голландских, норвежских, греческих и канадских корабля, мы потеряли единственную подлодку. «У-384» стала жертвой бомбардировки самолётов британской береговой авиации в последний день гигантской битвы.

Через четыре дня «У-230» подошла к западным границам Бискайского залива. Наша поржавевшая побитая посудина делала 14 узлов. Зигман повёл её в Брест, порт, где я оставил свою Ивонну. Я был переполнен радостью от перспективы встречи с ней, и особенно от наших побед. Казалось, что в этом мире всё будет в порядке.

Наш переход по пути в Брест через Бискайский залив стал невольно предвестником будущих несчастий. 25 марта, пятый день после грандиозной битвы за конвои, прошёл без приключений. В сгущавшихся сумерках позднего вечера мы осторожно двигались в восточном направлении, предварительно заполнив цистерны балласта, надраив палубу и настроив радар «метокс» на обнаружение угрозы нападения с воздуха. В эту ночь радар трижды просигналил об опасности и мы производили срочное погружение. Самолёт противника сбрасывал глубинные бомбы нам вслед.

Утром в 10.12 глазастый Борхерт протянул вверх руки и крикнул:

– Самолёт!

Увидев крохотный чёрный мотылёк, пикирующий на нас из-за тучи, я швырнул «бискайский крест» в рубку. Все находившиеся на мостике бросились вслед за ним вниз. Когда палуба уже ушла под воду, я снова взглянул на самолёт и понял, что вы располагаем не более чем тридцатью секундами до очередной бомбардировки. Затем я нырнул в рубочный люк и захлопнул за собой крышку в тот самый миг, когда гигантская волна накрыла нас. «У-230» скрылась под водой через 18 секунд, сохранив в запасе минимум 10 секунд для спасения от бомбёжки. Когда лодка нырнула в глубину с дифферентом 50 градусов, пилот самолёта взял за ориентир для бомбометания пенистый след на месте нашего погружения. Четыре бомбы взорвались рядом с кормовыми цистернами балласта по правому борту. Взрывы приподняли корму лодки над поверхностью залива, создав у пилота впечатление, что ему удалось нанести нам роковой удар.

Находясь под водой, мы удивлялись тому, что наш радар не подавал никаких сигналов опасности. Мы провели в погруженном положении более получаса. Затем всплыли, но только на очень короткий промежуток времени.

12.25. Срочное погружение при появлении двухмоторного самолёта. Никаких признаков использования пилотом радиолокатора.

12.50. «У-230» всплыла.

13.32. Тревога. Самолёт. Никакого радиолокационного поиска. Четыре бомбы взорвались недалеко от лодки. Заклинило кормовые горизонтальные рули.

14.05. Всплыли на большой скорости.

14.22. Тревога. Четырехмоторный «сандерлэнд». Резкие перекладки рулей. Разорвались ещё четыре бомбы.

Стало очевидно, что англичане усилили патрулирование авиацией Бискайского залива. Зигман решил следовать днём в погруженном положении и всплывать на поверхность только ночью, когда «томми» для обнаружения нас будут вынуждены использовать радары. Однако эта ночь мало чем отличалась от дня. Мы трижды производили срочное погружение, уклонившись на грани гибели от двенадцати бомб. Весь следующий день мы оставались под водой, двигаясь со скоростью три узла, и насторожённо вслушивались в шум пропеллеров самолётов британской эскадрильи, направленной в район, который примыкал к нашим базам на побережье Франции. Мы постоянно слышали отдалённые разрывы глубинных бомб. Поразительно, сколь оживилось судоходство в Бискайском заливе.

После рассвета на следующий день мы были вынуждены шесть раз производить срочное погружение, за которым следовал неизбежный сброс кассеты из четырёх бомб. Однако каждый раз нам удавалось избежать поражения смертоносным зарядом и всплывать на поверхность. Следующий день мы двигались под водой на глубине 60 метров, не избежав, однако, спорадических и необъяснимых бомбардировок. В сумерках мы всплыли и около полуночи вошли в зону промысла сардин большой флотилии французских траулеров. Их присутствие спасало нас от дальнейших бомбардировок. Когда мы слышали ненароком рёв авиационных двигателей, то прижимались к рыболовным судам, пугая своим манёвром французских рыбаков. Вскоре после полудня мы вышли на место встречи с нашим эскортом, однако море в этом месте было совершенно пусто. Всё складывалось не так, как нам хотелось. Мы не возлагали больших надежд на скорое прибытие в порт базирования, но даже малые надежды на это показались неосуществимыми, когда стало известно из перехваченной радиограммы, что «У-655» была потоплена бомбардировкой с воздуха за час до встречи с эскортом.