Читать онлайн «100 знаменитых анархистов и революционеров». Страница 53

После установления советской власти в Украине в 1920 году Раковский пытается вести более взвешенную политику, однако ориентация на Троцкого толкала его к «экстремистскому большевизму и террору». В 1921–1923 годах Раковский выступил за федеративный союз Украины и РСФСР – против их полного слияния, против сталинского плана автономизации советских республик в составе РСФСР. С 1922 года он даже поддержал политику украинизации и коренизации, выступал за расширение прав союзных республик. Как «искушенный европеец» Раковский в числе других советских дипломатов участвовал в Генуэзской конференции.

В 1923 году Сталин обвинил Раковского в «конфедерализме» и снял со всех руководящих постов в Советской Украине. Карьера Раковского закончилась после ослабления влияния Троцкого. С 1923 года Раковский довольствовался постами заместителя наркома иностранных дел СССР и полпреда в Великобритании, в 1925–1927 годах возглавил советское полпредство во Франции. Ценитель искусства, опытный заговорщик Раковский принимает в своем представительстве «левую» богему Парижа: Луи Арагона, Анри Барбюса, Сальвадора Дали и… болгарских политэмигрантов во Франции. По требованию французских властей он был выслан из Франции в октябре 1927 года за шпионаж.

В 1926 году Раковский примкнул к «новой оппозиции» Каменева – Зиновьева – Троцкого, а в мае 1927-го подписал «письмо 83-х» и проект Платформы большевиков-ленинцев, выступавших с критикой Сталина. В конце 1927 года Раковский был репрессирован как активный троцкист и исключен из партии. В январе 1928-го он был сослан на шесть лет в ссылку в Астрахань, потом в Саратов, где работал в различных государственных комиссиях.

Летом 1928 года из астраханской ссылки он написал за границу Г. Б. Валентинову послание. Это послание в 1929 году было опубликовано в «Бюллетене оппозиции» под заглавием «Письмо о причинах перерождения партии и государственного аппарата». «Ни физически, ни морально ни рабочий класс, ни партия не представляют из себя того, чем они были лет десять тому назад, – писал Раковский. – Я думаю, что не очень преувеличиваю, если скажу, что партиец 1917 года вряд ли бы узнал себя в лице партийца в 1928 году… Вы спрашиваете, что случилось с активностью партии и нашего рабочего класса, куда исчезла их революционная инициатива, где делись идейные интересы, революционное мужество, плебейская гордость. Вы удивляетесь, почему столь много подлости, трусости, малодушия, карьеризма и многого другого, что я прибавил бы со своей стороны. Как получается, что люди с богатым революционным прошлым, несомненно честные, лично дававшие многократные примеры революционного самоотвержения, превратились в жалких чиновников…» Раковский мечтал «…предохранить и партию и рабочий класс от разлагающего действия привилегий, преимуществ и поблажек, присущих власти». Он считал, что буржуазные нравы, имущественное расслоение и нэп разлагают партию и рабочий класс, усугубили разделение между верхами и низами. Раковский возмущался тем фактом, что «…социальное положение коммуниста, который имеет в своем распоряжении автомобиль, хорошую квартиру, регулярный отпуск и получает партмаксимум, отличается от положения того же коммуниста, работающего на угольных шахтах, где он получает от 50 до 60 рублей в месяц».

В годы ссылки Раковский регулярно переписывается с Троцким и троцкистами, он даже предпринял, правда, неудачную, попытку бежать из ссылки, но чекисты его возвратили в Барнаул. В ссылке Раковский написал воспоминания и книгу о борьбе с пьянством. В 1929–1930 годах Раковский пишет два обращения оппозиции к ЦК и XVI съезду партии, где критикует сталинскую политику.

Сломленный репрессиями Раковский в феврале 1934 года все же пошел на сотрудничество со Сталиным и был восстановлен в партии. Раковский получил ответственный пост в Наркомате здравоохранения СССР и даже возглавил делегацию советского Красного Креста в Токио. Но это его не спасло, он был снова арестован в январе 1937 года по делу «антисоветского правотроцкистского блока». Восемь месяцев он отказывался подписывать признание и покаяние, но был сломлен пытками.

На суде Раковский признался в шпионаже в пользу Германии, Франции, Англии и Японии, в антисоветской деятельности и терроризме… Но его почему-то не расстреляли немедленно после суда, как большинство «старых большевиков», а заключили в Орловскую политическую тюрьму, приговорив к 20 годам заключения. Когда началась Великая Отечественная война и фашистские войска дошли до Орла, многочисленных «обитателей» политической тюрьмы решено было расстрелять. 11 сентября 1941 года Раковский был расстрелян в лесу под Орлом, вместе с Марией Спиридоновой и другими «особо опасными» преступниками.

Один из лидеров большевистской партии, организатор «красного террора» и «чрезвычаек».

Будущий «железный Феликс» – Феликс Щасны-Дзержинский – родился 11 сентября 1877 года в родовом имении отца Дзержиново Ошмянского повета Виленской губернии в семье мелкого шляхтича – ополяченного литовца, учителя гимназии. Накануне родов его мать упала в погреб, и ребенок появился на свет раньше положенного срока. Образование Феликс получал в стенах той же Виленской гимназии, что и Пилсудский.

Поначалу Феликс, ревностный католик, мечтает стать ксендзом, но в седьмом классе гимназии, в 1895 году, он вступает в партию литовских социал-демократов. В 1896 году он уже бросает гимназию, «…чтобы быть ближе к массе рабочих». Интересны подробности его биографии, приведенные в словаре Гранта (середина 1920-х годов): «Дзержинскому удалось сделаться агитатором и проникнуть в совершенно нетронутые массы – на вечеринки, в кабаки, там, где собирались рабочие». В 1897 году Феликс перебирается из Вильнюса в Ковно (ныне Каунас), где пытается организовать рабочие стачки. Он даже успел выпустить один номер газеты «Ковенский рабочий».

Феликс с детских лет воспитывался в духе польского национализма. В семье царила неприязнь ко всему русскому, православному, мать рассказывала детям преимущественно о польских патриотах. И сам Дзержинский позже признавался: «Еще мальчиком я мечтал о шапке-невидимке и уничтожении всех москалей».

Феликс создает «боювки» – группы вооруженной молодежи, полукриминальные формирования с политической окраской. Боевики Дзержинского физически расправляются со штрейкбрехерами, организуют теракты с десятками жертв, весной 1897 года они избивают железными прутьями рабочих, не желающих бастовать. По воспоминаниям «подельников» Дзержинского тех лет, они беспощадно убивали всех, на кого падало подозрение в связях с полицией.