Читать онлайн «За державу обидно». Страница 77

Каждый требовал, чтобы в его дворе было минимум два солдата, лучше отделение. Солдат спрашивали: "Научил ли тебя дяденька взводный стрелять? Сколько у тебя патронов?" Сколько бы ни было патронов, все равно говорили: "Мало!.. Бери еще..."

Напряжение и истерика стремительно нарастали. Я поднял по тревоге весь батальон, оцепил район, привел в готовность номер один все резервы и пошел к первому секретарю райкома Афиятдину Джалиловичу Джалилову. Афиятдин Джалилович мужчина был крупный и видный, с исключительно откормленной физиономией и дивным цветом кожи. В районе он был до определенного момента царь, бог и даже несколько выше, но в сложившейся обстановке как-то потух и съежился. Тем не менее многолетние привычки и традиции продолжали действовать. Все без исключения посетители, включая второго и третьего секретарей, входили к нему, за три метра до двери согнув спину в вежливом поклоне, примерно в 30 градусов. Неслышно открывая на себя первую дверь, ведущую в кабинет, деликатно постучав костяшкой согнутого пальца во вторую, и выходили тоже задом, принимая нормальное положение в какой-то одной им известной точке, метрах в трех от двери. Когда я спрашивал его, почему к нему, первому секретарю райкома, входят, как к султану, он пожимал плечами и объяснял, что так уж сложилось исторически.

Мне доставляло массу удовольствия входить к нему. Первую дверь я открывал шумно, без стука нажимал пальцем на ручку второй и открывал ее ногою. Здоровался с порога и проходил без приглашения, садился к столу. Его это дико злило, это было видно по его лицу, с которого при каждом моем приходе исчезал здоровый румянец, но он мне ничего не говорил. Я, по его понятиям, был не рядовой хам, но за моей спиной была сила!..

Я вошел, присел и начал: "Афиятдин Джалилович, в Армянском хуторе погас свет!.. Там дикая паника. Давайте будем меры принимать..."

В общем, я зашел к нему озабоченный одним - поскорее подать электроэнергию, прекратить этот вопиющий кошмар. Я рассматривал его как союзника в этом. Встречен же я был лучезарным взглядом и ответом, который поразил меня до глубины души.

- Александр Иванович! Ну что вы беспокоитесь, надо же экономить электроэнергию.

На меня мгновенно накатила волна дикой, но почему-то холодной злобы. Я достал пистолет, положил его перед собой. В руках я его удержать не мог, он почему-то жег пальцы.

- Ты летать умеешь? - проговорил я.

Он начал заикаясь: "Кы-кы-как?" - "Розы" на щеках его увяли.

- А вот так, если сейчас с балкона - вверх или вниз полетишь?..

Что-то в моей природноласковой физиономии и голосе было такое, что крылья носа и лоб Афиятдина Джалиловича мгновенно покрылись испариной. Сработало, очевидно, все вместе: "ты", пистолет, голос, выражение лица. В воздухе повисла тяжелая пауза...

- Так вот, если летать не умеешь, бери любые телефоны извони. Через час свет должен быть. Ни слова по-азербайджански. Первое предупреждение рукояткой по зубам, второго - не будет.

Как он звонил - это была симфония!.. Исключительно на русском языке в считанные минуты он отдал десятки указаний. Через 42 минуты подача электроэнергии была восстановлена, напряжение спало, люди медленно, но успокоились, разошлись по домам.

При желании везде и во всем можно найти смешную сторону. Здесь смешным было то (насколько я назавтра разобрался), что имела место рядовая авария на подстанции. И при любых других условиях обстановки она была-бы спокойно и без суеты исправлена, побурчали бы немного и тут же забыли. Но насилие, зримо и ощутимо висящее в воздухе, сыграло свою роль.

И второй эпизод, который произошел в это же время. Доложили, что прибыли мужчина и женщина, очень хотят видеть коменданта по срочному делу.

- Ну, давай их сюда, - приказал я.

Вошел среднего роста мужчина, со следами побоев на лице и перевязанной правой рукой, сопровождаемый горько плачущей женщиной;

- Садитесь, - сказал я. - Фамилия?Пришедший назвал.

- Вы же вроде не армянин?

- Да, я осетин.

- Так в чем же дело? Осетин вроде, по моим данным, нетрогают?

А суть дела состояла в том, что после почти 20-летнего стояния в очереди этому человеку выделили квартиру. Состав семьи: сам, жена, двое детей-погодков - трех и полутора лет и парализованная мать.

До этого он проживал в маленьком финском домике на двоих с соседом, а в квартире, которую ему выделили и потребовали немедленно заселиться, не было ни электроэнергии, ни тепла, ни газа. Он пошел в домоуправление возмущаться: как же ему с маленькими детьми и парализованной матерью въезжать в такую квартиру? По планам начальника ЖЭУ, в половине домика осетина предполагалось разместить то ли какой-то склад, то ли каптерку, потому начальник был крут: сутки времени на выселение и никаких разговоров!

Осетин воспротивился и не съехал. Подрыва единоначалия начальник ЖЭУ не потерпел и для восстановления законности и правопорядка прибыл к домику осетина во главе войска, состоящего из живой силы - семи слесарей и боевой техники - крановой установки с металлическим шаром на тросу, весом примерно полтонны. Осетин, будучи мужчиной гордой кавказской крови, забаррикадировался в своем жалком жилище вместе с женой, детьми и бабкой.

- Осетин, выходи! - раздались угрожающие крики.

В ответ гордое молчание человека, готового умереть, но не сдаться.

Начальник ЖЭУ открыл боевые действия. Слесаря разломали забор, побили стекла, обрезали электроэнергию, отключили газ. Но действия это не возымело. Тогда подключили тяжелую артиллерию. С криками "Осетин, выходи!" пустили в дело установку с пятисоткилограммовой металлической бабою и нанесли ею удар по крыше дома. После третьего удара тяжелой артиллерии по дому сильно пораненный осколками стекла осетин осознал бесполезность сопротивления и сдался вместе с семейством на милость победителей. Но торжествующие победители милосердия не проявили: порядка для навешали ему по фонарю под каждый глаз и разбили нос. В отношении перепуганной семьи ограничились только словесными выпадами. Старательно перебили всю черепицу на крыше и под гром фанфар удалились.

- Живи теперь, скотина, если сможешь! Знай, кто тут начальник!

Финский домик такая конструкция, что, когда бьешь по несущей балке и один конец идет вниз, второй, естественно, идет вверх. Посему, громя "преступного" осетина, попутно молодчики из ЖЭУ разгромили и ни в чем не повинного соседа.

Одна опергруппа отправилась за председателем исполкома и замом по строительству, вторую я послал за начальником ЖЭУ. Джалилов, кем-то оповещенный, явился сам. Охал, ахал, негодовал, обещал разобраться. Первым доставили начальника ЖЭУ. Вид у него был скверный. Дело в том, что я уже имел сомнительное удовольствие с ним познакомиться при обстоятельствах весьма пикантных. Ко мне на прием пришел человек, который самым серьезным образом убеждал меня заставить начальника ЖЭУ взять взятку 25 рублей за оформление документов по обмену квартиры. Человек по-русски говорил плохо, от природы обладал повышенным темпераментом и плюс еще был взвинчен: "Понимаэш, товарыш камондыр, я ему говорю только два листочка, двадцат пят рублэй даю. Он мне гаварыт: У менэ чертожнык мэнще ста не бэрот. Я ему говорю - два листочка, двэ мынуты - двадцат пят рублэй. Он мнэ говорыт: "Пошол вон!" Товарыш командыр, пуст он возьмет двадцат пят рублей и оформыт докумэнты".