Читать онлайн «Взгляды». Страница 41

Одновременно с теорией социализма в одной стране пущена была в оборот для бюрократии теория о том, что в большевизме Центральный Комитет — все, партия — ничто.

Аппарат завоевал себе необходимую независимость. Демократический централизм уступил место бюрократическому централизму. В самом партийном аппарате производится теперь, сверху вниз, радикальная перестановка. Главной доблестью большевика объявляется послушание. Под знаменем борьбы с оппозицией идет замена революционеров чиновниками. Требование партийной демократии являлось все время столь же настойчивым, сколь и безнадежным лозунгом всех оппозиционных группировок.

Известная нам платформа левой оппозиции требовала в 1927 году, чтобы в уголовный кодекс введена была специальная статья, карающая как тяжкое государственное преступление всякое прямое или замаскированное гонение на рабочего за критику…»

Взамен этого в уголовный кодекс были внесены статьи, облегчающие преследование оппозиции.

Против централистских излишеств в двадцатых годах в разное время выступали на съездах и конференциях многие старые уважаемые большевики: группа «Демократического централизма» (децисты) в лице В. Смирнова, Сапронова, И. Коссиора, Врачева, И. Стукова и др.; «Рабочая оппозиция» Шляпников, Коллонтай, Медведев, Лутовинов и др., Е. А. Преображенский и многие другие.

Что касается В. И. Ленина, то он в разные периоды партийной жизни в зависимости от внутренней и международной обстановки выдвигал на первый план то демократические, то централистские стороны провозглашенного им принципа. Даже на Х съезде партии, где была принята известная резолюция о единстве партии и дисциплине, запрещавшая фракции (которую Сталин сделал вечной), одновременно по инициативе Ленина была принята резолюция, идеи которой почти аналогичны идеям «Нового курса» Троцкого. В этой резолюции, в частности было записано:

«П.16. Нужно сблизить «верхи» и «низы», военных работников и гражданских, профессионалистов и советских, старых и новых членов партии, «молодых» и «стариков». Без решения этой основной задачи не может быть выполнена гигантская строительно-хозяйственная роль пролетарского авангарда.

П.17. Эта задача не может быть решена при сохранении старой организационной формы. Очередные потребности момента требуют новой организационной оболочки. Такой формой является форма рабочей демократии. Курс на рабочую демократию должен быть взят с такой же решительностью, так же энергично проводиться в жизнь, как в прежние период проводился курс на милитаризацию партии…»

И действительно, совсем недавно, на II конгрессе Коминтерна Владимир Ильич в своих тезисах записал такой пункт:

«Партии, принадлежащие к Коммунистическому Интернационалу, должны быть построены по принципу демократического централизма. В нынешнюю эпоху обостренной гражданской войны коммунистическая партия сможет выполнить свой долг лишь в том случае, если она будет организована наиболее централистским образом, если в ней будет господствовать железная дисциплина, граничащая с дисциплиной военной, и если ее партийный центр будет являться властным, авторитетным органом с широкими полномочиями, пользующимся всеобщим доверием членов партии».

Не являются ли проявлением беспринципности эти противоречащие друг другу заявления, сделанные В. И. Лениным за короткий период? Нет, ибо это вопрос не принципов, а тактики — изменилась обстановка, меняется и тактика. Демократический централизм — весьма гибкий и удобный тактический инструмент: он позволяет осуществлять руководство и быстро принимать решения, не прибегая к малоподвижной дискуссионной машине парламентского типа. Но он и таит в себе большие опасности. Даже при таком честном, идейном руководстве, как ленинское, демократические принципы систематически нарушались именно благодаря чрезмерной централизации. Так, руководили страной фактически не ЦИК и Совнарком, как полагалось по конституции, а ЦК партии и его Политбюро: ЦИК лишь оформлял решения, принятые ЦК. Все основные вопросы, раньше чем выноситься на обсуждение правительства, рассматривались Политбюро, и в руках партийного руководства таким образом сосредоточивалась не только партийная, но и государственная власть.

Незадолго до смерти В. И. Ленин в своем «Завещании» выразил тревогу по поводу того, что в руках генсека Сталина оказалась «необъятная власть». Это, как показала жизнь, была обоснованная тревога, но беда была не только в личных качествах Сталина, а и в неправильных взаимоотношениях между партией и государством. «Корень зла, — проницательно сказал Бухарин в беседе с Каменевым в 1928 году, — в том, что партия и государство слились».

В демократических странах с многопартийной системой такого слияния произойти не может. Там партия, побеждающая на выборах, требует от своих представителей, получающих государственную власть, проведения общей политической линии партии, но не вмешивается каждодневно в государственные деда. Демократический централизм, при всех своих недостатках, тоже давал возможности для разделения функций между партией и государством: достаточно было отделить деятельность ЦИК и Совнаркома от постоянной опеки ЦК, предоставить им право самостоятельно принимать решения и назначать людей на все государственные посты. И председатель Совнаркома, и председатель ЦИК как члены партии, конечно, были бы подотчетны ей, но эта подотчетность была бы в общем направлении политики, а не в каждодневных решениях. В этом случае генеральный секретарь партии занимался бы (как это, впрочем, и было до болезни Ленина) только партийно-политической работой, а не государственными делами.

Ленин не пошел на такое высвобождение правительства из-под опеки партии, и это было его крупнейшей ошибкой. Именно поэтому Сталин и приобрел ту самую «необъятную власть», о которой с такой тревогой писал Ленин в своем «Завещании».

После смерти Ленина вмешательство партии в функции органов власти было доведено — и в центре, и на местах — до гиперболических размеров. Заседания Совнаркома часто вообще не созывались: решал ЦК, а точнее — Политбюро, Оргбюро и Секретариат ЦК, а Совнарком оформлял соответствующее решение «опросом». Народные комиссары (министры) получали директивы прямо из ЦК. Больше того, при Сталине в партии был создан колоссальный аппарат по всем отраслям управления и хозяйства страны, параллельный по своим функциям советскому и хозяйственному аппаратам, но стоящий над ними.

Как я уже говорил, подавление демократии началось еще при Ленине. В 1919 году были закрыты все органы печати небольшевистских партий, в том числе и социалистических, была введена цензура. Несколько позже все политические партии, кроме РКП(б), были вообще запрещены.