Читать онлайн «Ладья света». Страница 24

Матвей оттолкнул его. Проскочил мимо лифта, бедром задел выступ мусоропровода и, хлопнув дверью, вырвался на лестницу. Пробежав неизвестно сколько этажей, сел и обхватил голову руками.

— «Не говори Ирке, что у вас на счету жизни всех валькирий!» — срывающимся голосом повторил он, вскочил и стал кулаком бить в стену. Багров знал, что завтра суставы опухнут и пальцы будет не разогнуть, но все равно бил, бил и бил.

Боль помогла ему успокоиться. Он остановился, глядя на содранную руку. Досаднее всего, что Матвей знал: Фулона права. Он действительно простит себе смерть валькирий. То есть, конечно, пострадает немного, а потом скажет: «Ну что ж тут поделаешь!» — и будет спокойно жить дальше. А вот Ирка — нет, она себе этого не простит. С рункой она ворвется в ряды мрака и повиснет на мечах. Конечно, есть надежда, что Ирка не узнает, но слабая. Ведь о бое, в котором полегли все валькирии и мрак одержал верх над светом, будут слагаться легенды.

Значит, Ирку надо увезти. Сейчас, немедленно, на край света! В глушь, в тайгу, в Африку, на Малую Землю — куда угодно.

«Но ведь и Даша тоже погибнет! Валькирия-одиночка! А она ведь тебя любит!» прошептал на ухо Багрову слабый, точно детский голосок. Он испуганно обернулся. Никого.

Матвей торопливо сунул руку в нагрудный карман. Уф! Камень Пути на месте. Он стиснул его уже начавшей опухать рутой и стал глазами искать что- то деревянное. Да что же это! Один бетон! Хоть бы перила, что ли, сделали! На глаза ему попалась дверь, ведущая на пожарный балкон. Он подбежал к ней и. материализовав палаш, торопливо принялся сбивать с двери краску. При этом Матвей так нервничал, что, придерживая дверь, схватился за нее свободной рукой, едва не отрубив себе пальцы.

Вскоре Матвею удалось очистить от краски участок размером с ладонь. Отбросив палаш, он глубоко вдохнул, трижды постучал по нему и произнес:

— Джаф! Джаф! Джаф!

И — ничего не произошло.

— Нет его! — сказал Багров.

— Конечно, нет! Откуда ж ему взяться? — согласился кто-то.

Матвей обернулся. Джаф стоял у мусоропровода и брезгливо втягивал ноздрями воздух.

— А нельзя было вызвать меня где-нибудь на природе? Душный запах эвкалипта, дразнящий аромат роз — и я такой весь со шпагой и в лентах! Я же не просто так просил барабанить по дереву! Это выражало мои надежды на определенный антураж!

Матвей прыгнул к валявшемуся палашу, схватил его — и тут же выронил от острой боли в пальцах.

— Рука болит? Давай вылечу! — сочувственно предложил Джаф.

С грациозной легкостью он оказался рядом, стиснул руку Матвея в своих ладонях, подул на нее и сразу отпустил:

— Вот теперь другое дело! Можешь воевать дальше!

Не зная, зачем он это делает, возможно просто от рассеянности. Матвей занес палаш и, ударив с потягом, разрубил открытую дверь до половины. Удар вышел красивый, но палаш надежно засел в двери.

— Красивая получилась вешалка! — невинным голоском сказал Джаф. — С этой стороны — для курток, а в противоположной можно просверлить дырочки, вставить рейки и сделать сушилку для носков.

Багров вытянул из воздуха маленький кинжал, начертил на краске руну, и дверь осыпалась пеплом. Матвей подхватил падающий палаш.

— Не нужны тебе сухие носки — и не надо! Но зачем же вандализмом заниматься? — укоризненно заметил Джаф.

Он повел рукой, держа ее ладонью к себе, и дверь возникла вновь, украшенная по краям россыпью бриллиантов.

— Выковыряют! — сказал Матвей.

— Выковыряют, конечно! А может, решат, что фальшивка, и это будет еще веселее, потому что они из царской гробницы в Малой Азии. Только мы сделаем еще забавнее! Мы их покрасим.

В руках у Джафа появились кисточка и открытая банка с алкидной эмалью для внутренних работ. От усердия высунув язык, он тщательно выкрасил все камни в противный желтенький цвет, после чего той же краской крупно написал на двери: «Биритя! Эта настаясчии олмазы!»

— Вот что я называю красивым ходом! Если немного передавить с правдой, возникнет ощущение лжи! — гордо сказал он.

Матвей смотрел на палаш, пытаясь вызвать в себе ненависть к Джафу, но ненависти не было. Джаф даже восхищал его, поскольку выглядел и вел себя именно так, как Багров всегда представлял себе идеального стража. Матвей в мечтах и сам был таким же — ироничным, прокладывающим свой путь, не зависящим от мрака и света, и это сбивало его с толку.

— Ты обманул меня со шкатулкой! — сказал Матвей.

Джаф пожал плечами:

— Ты сам себя обманул. Зуб был настоящим, да и нее прочее тоже. Просто ты ожидал от ящичка несколько другого. Но это уже не мои сложности.

— Как это?

Объясняю на пальцах! Мой недавний клиент, скромный чиновник харьковской таможни, мечтал нервной брюнетке. Бедняга грезил, что она будет приносить ему чай и кофе в постель. Ну, заключили мы с ним сделку. Ставка, разумеется, стандартная: эйдос. И что же? На следующий же день он получил кофе в постель и чайник на голову. Сейчас лечится от ожогов. Обманул ли я его? Ничуть! Он получил именно то, что хотел. Просто его представления о мечте н совпали с самой мечтой… Шкатулка у тебя с собой?

— Нет.

Обидно. Ящичек, кстати, знатный! Я приобрел его в магазинчике артефактов в городе Гоморре. Вскоре с этим городом случилось нечто печальное, но не льщу себя надеждой, что из-за шкатулки.

Мне неинтересно, — зачем-то сказал Матвей, продолжая жадно вслушиваться.

— Да кому интересно? Никому не интересно! — охотно согласился Джаф. — Ты на крышку смотрел?

— Нет! — соврал Матвей.

— И правильно! На что там смотреть? Главное: почему они держат друг друга, эти бедолаги? Им кажется, что если один вырвется, сумма боли других возрастет. Логика такая: чем больше узников в лагере, тем меньше у палача времени их терзать.

— Это не так?

— Конечно, нет. Если бы все томящиеся в шкатулке объединились, они смогли бы по одному выталкивать из ящика оставшихся, а последний вышел бы сам. Но им это, повторяю, неизвестно. И говорить это им бесполезно. Равно как кричать, писать на листках бумаги, показывать жестами. Все равно не услышат, даже не пытайся. Это я на всякий случай, для предупреждения тупикового благородства.

— Так там живые люди? — спросил Багров.

— Ну не мертвые же! Артефакт слабенький, но все продумано до мелочей! Тут не магия, тут чистая психология! Пока человек тебя любит, он вверяет тебе свою душу. А ты по кусочкам помещаешь ее в шкатулку, занимаясь мнимыми улучшениями. Заикание — в ящик его! Маленький рост — туда же! Ведь даже если у человека паралич или горб, то это для чего-нибудь же нужно? Не просто же так он вырос?