Читать онлайн «Минин и Пожарский». Страница 45

Никто из претендентов не добился поддержки большинства в думе и на Земском соборе. Члены собора помнили, что Василий Шуйский был избран без участия провинции, отчего многие называли его узурпатором. Они не желали повторять прежних ошибок и постановили отменить выборы до времени, когда в столицу съедутся представители всей земли. В провинцию помчались гонцы с наказом выбирать из всех чинов по человеку для участия в избирательном соборе.

По давней традиции дума выделяла в период междуцарствия особую комиссию из своего состава для управления страной. Следуя обычаю, Земский собор поручил дела – впредь до съезда представителей провинции – семи избранным боярам. Так образовалась знаменитая московская семибоярщина. В нее вошли Федор Мстиславский, Иван Воротынский, Василий Голицын, Иван Романов, Федор Шереметев, Андрей Трубецкой и Борис Лыков.

Дворяне, приказные люди, стрельцы, казаки, гости и черные люди немедленно принесли присягу на верность временному боярскому правительству. Со своей стороны, бояре обязались «стоять» за Московское государство и подготовить избрание нового царя «всей земли».

Не прошло и недели, как военное положение столицы резко ухудшилось. По старой смоленской дороге к Москве подошел Жолкевский. Поляки разбили свой лагерь на Хорошевских лугах. Коронный гетман затеял переговоры разом и с московскими боярами, и с тушинцами. Бояр он просил присоединиться к смоленскому договору и присягнуть Владиславу, а самозванцу предлагал общими силами штурмовать Москву.

Семибоярщина послала к Жолкевскому маловажного чиновника с наказом тянуть время и не допускать объединения двух неприятельских армий. Бояре напрасно пытались перехитрить гетмана. В конце концов Мстиславскому самому пришлось отправиться в его лагерь для переговоров. По случайному совпадению Лжедмитрий запалил столичные предместья и попытался ворваться в Замоскворечье в то самое время, когда Мстиславский вел с Жолкевским переговоры. Ян Сапега с литовскими людьми штурмовал Серпуховские ворота. Поляки из войска Жолкевского не спешили подать помощь «своим». Зато русские «союзники» коронного гетмана снялись с места и бросились на помощь москвичам. Не спросясь Жолкевского, Валуев атаковал Сапегу и погнал его прочь от Серпуховских ворот. Событие это произвело на столицу большое впечатление. Бездарный глава семибоярщины тут же приписал успех своим дипломатическим стараниям. Ощутив почву под ногами, пропольская партия провела через думу решение не избирать на государство никого из московских бояр. Путь к избранию Владислава и миру с поляками оказался теперь расчищен.

Предложения насчет унии между Россией и Речью Посполитой обсуждались Боярской думой еще при царе Федоре и Борисе Годунове. Дума поначалу отвергла их. Но затем отношение к унии стало меняться. Шуйский обнаружил неспособность справиться с народными движениями, и знать искала выход в союзе с правящими верхами Речи Посполитой. С избранием Владислава на трон бояре, как им казалось, смогут опереться на королевскую армию ради наведения порядка в стране. Мстиславский и многие другие влиятельные бояре мечтали получить такие же привилегии, которыми пользовались польские магнаты.

Сторонники унии добились поддержки Земского собора главным образом потому, что выступали в роли миротворцев. Дворянам бесконечно надоела война, и они верили, что с помощью росчерка пера можно положить конец и иноземному вторжению, и внутренним междоусобицам.

В своих манифестах Сигизмунд обещал прибавить русским дворянам вольностей и избавить их от тиранических порядков. Подобные посулы нисколько не прельщали московитов. Куда больше их волновал вопрос о землях и крестьянах. Дворянские представители имели численное преобладание в Земском соборе. Им суждено было принять окончательное решение. Не желая передоверять дело семибоярщине, дворяне постановили взять переговоры с Жолкевским в свои руки. В польский лагерь явилось, как прикинул гетман, около пятисот человек дворян, стольников и детей боярских. Соборные представители отправились на переговоры едва ли не в полном составе. От имени дворян речь держал князь Черкасский. Жолкевский ответил на все его вопросы. Он не жалел обещаний, и его речи произвели благоприятное впечатление на московский собор. Посреди заседания ему шепнули о прибытии гонца. Гетман прервал переговоры и испросил себе день на размышления.

Король прислал из-под Смоленска инструкции, которые грозили свести на нет московские переговоры. Гетман получил приказ вести дело так, чтобы Москва присягнула Сигизмунду и его сыну разом. Смоленский договор был заключен в то время, когда армии Скопина повсюду теснили польские отряды и окружение короля подумывало о том, как бы скорее закончить бесславную войну. Победы Жолкевского и свержение Шуйских решительно изменили ситуацию. Сигизмунд готов был порвать соглашение об избрании Владислава и занять московский трон по праву завоевателя. Жолкевский возражал против нарушения соглашений с русскими. После всех одержанных побед он надеялся, что его линия на заключение унии вновь одержит верх. Поэтому он скрыл содержание королевских инструкций от бояр и решил продолжить переговоры. Многие причины заставляли его спешить. Гетман не имел денег, чтобы оплатить войско. Наемники требовали платы и в любой момент могли выйти из повиновения. Семибоярщина соглашалась оказать Жолкевскому финансовую помощь, но лишь после подписания договора. В довершение бед в армии Жолкевского начался разброд. Валуев поднял оружие против самозванца. Но еще раньше донские казаки вышли из повиновения гетману и соединились с казаками Лжедмитрия.

Некогда атаман Заруцкий помешал донцам уйти из Тушина в Калугу и увел отряд в три тысячи сабель к Сигизмунду. Оказавшись в лагере интервентов, казаки ополчились на своего вождя. Атаман призвал на помощь королевских солдат и силой подавил волнения. Он помог Жолкевскому разгромить армию Шуйского и вместе с ним прибыл в окрестности Москвы. Заруцкий ждал наград, но его постигло жестокое разочарование. Патриарх Гермоген и Мстиславский легко отпустили грехи своей заблудшей братии – Романову, Салтыковым и прочим тушинцам. Но они категорически отказались допустить в свою среду казачьего боярина и вчерашнего болотниковца Заруцкого. В их глазах он оставался подлинным исчадием ада, живым напоминанием о временах крестьянского восстания. Бывшие тушинские царедворцы, еще недавно заискивавшие перед атаманом, поспешно отвернулись от него. Иван Михайлович Салтыков жестоко осмеял казака, когда тот в качестве боярина заикнулся о своих местнических правах. Ссора с Салтыковым развеяла в прах честолюбивые мечты атамана. Он пытался найти поддержку у Жолкевского, но гетман не желал раздражать боярское правительство и легко пожертвовал своим союзником. Не видя иного выхода, Заруцкий, как азартный игрок, вновь сделал ставку на Лжедмитрия II. В лагере самозванца его приняли с распростертыми объятиями. Зато в московских верхах исчезновение казаков из лагеря Жолкевского вызвало вздох облегчения. Последние преграды к соглашению с гетманом пали.