Читать онлайн «От Бузулука до Праги». Страница 49

- Не согласен! Так и передайте!

Майор улыбнулся и ответил еще лаконичнее:

- Есть!

Позднее мы встретились с генералом Жуковым и подробно обсудили оба проекта - наш и лондонский. Мой собеседник уже знал о моей встрече с товарищами Хрущевым и Ватутиным. Советское правительство и Верховное Главнокомандование полностью согласились с нашей оценкой значения создания бригады как основы будущего более крупного соединения.

- Не беспокойтесь, - сказал наконец генерал Жуков, - вам будет предоставлена возможность создать свою бригаду по вашему проекту и как рекомендуют вам товарищи Хрущев и Ватутин. Кстати, кто же, собственно, будет командиром бригады? Лондон наметил кандидатом генерала Кратохвила. Он, как вы знаете, уже в Москве.

- Знаю, - ответил я, - но не мое дело решать, кто будет командиром. Я считаю своим долгом настаивать на разумном решении вопроса об организации бригады, позаботиться о том, чтобы она возможно быстрее и лучше прошла подготовку и в ближайшее же время выступила на фронт. Мы должны создать ее не как символ и не только для парада.

Генерал Жуков полностью согласился с моим мнением.

25 апреля 1943 года он позвонил мне и сказал, чтобы на следующий день я прибыл в Кремль, где мне будет вручена награда - орден Ленина.

- В Кремль? - переспросил я. - В поношенной полевой форме? Дайте мне хоть немного привести себя в порядок, я прошу два дня.

Генерал Жуков передал мою просьбу в Кремль, а через несколько минут мне позвонили уже оттуда:

- Вас рады приветствовать в вашем полевом обмундировании.

Итак, 26 апреля 1943 года во второй половине дня я впервые прибыл в Кремль. Офицер охраны проверил мои документы; советские военнослужащие при встрече отдавали честь. К зданию Верховного Совета меня сопровождал полковник. Дальнейший путь был коротким. Я так волновался, что даже не обратил внимание на красоту кремлевских башен. Снова открылась дверца автомобиля, и нас приветствовал генерал. Вместе с ним мы направились по великолепным длинным коридорам к кабинету Председателя Президиума Верховного Совета. На какую-то долю секунды вспомнились недавние бои... Десятки объективов фотоаппаратов и кинокамер... Но, к счастью, двери открылись сразу. Мы вошли...

- Здравствуйте, господин полковник, - приветствует меня Михаил Иванович Калинин.

Рядом с М. И. Калининым стоит Секретарь Президиума Верховного Совета А. Ф. Горкин. Я как во сне. Добрые и пристальные глаза за стеклами очков, хорошо знакомое по фотографиям лицо. Принимаю из рук Михаила Ивановича орден Ленина. Изо всех сил стараюсь подавить волнение. Взаимное сердечное пожатие рук. Мы произносим краткие речи.

Затем усаживаемся уже без журналистов, фоторепортеров и кинооператоров.

- Давайте побеседуем, - говорит Михаил Иванович.

- Вы похвалили наш батальон, Советское правительство высоко оценило его участие в боях. Беда наша, господин Председатель, в том, что нас слишком мало. Если бы мы имели дивизию, да еще танковую, то сделали бы больше.

- Нет, господин полковник. Дело вовсе не в том, сколько вас было. Важно, что вы, чехи и словаки, остались верны нам в наиболее тяжелое для нас время. Гитлеровские войска стояли в Сталинграде, на Волге, и весь капиталистический мир уже не верил, что мы выстоим. Ожидали, что Советский Союз потерпит поражение, были убеждены, что он капитулирует. Вы же верили нашему народу, нашей армии и правительству, верили вместе с нами в конечную победу общего справедливого дела и даже без согласия своего правительства, вопреки его воле, настойчиво добивались отправки на фронт. И в бою вы сделали все, что можно было сделать. Именно за это и уважает вас наше правительство и весь наш народ. Вспомните, как поступило польское эмигрантское правительство Сикорского, генерал Андерс и его штаб. Мы вооружили и обеспечили всем необходимым семь их дивизий, но, когда мы попросили у правительства Сикорского перебросить три дивизии Андерса под Сталинград, чтобы помочь нам выиграть время для сосредоточения наших войск, оно отказало. Армия Андерса предпочла покинуть Советский Союз. Они полагали, что мы капитулируем. Но мы не капитулировали, не потерпели поражения. Когда вы шли сюда, то, очевидно, встретились в коридоре с послом польского эмигрантского правительства. Его пригласили в Кремль, чтобы сообщить решение Советского правительства о разрыве дипломатических отношений с его правительством. А вы, командир небольшой чехословацкой части, приглашены в Кремль, чтобы получить высшую правительственную награду Советского Союза орден Ленина. Я говорил послу польского эмигрантского правительства: "Может быть, вы думаете, что свободу для вашего народа вам кто-то поднесет на серебряном блюде? А какую славу могли бы завоевать под Сталинградом ваши дивизии! Как бы вы нам помогли в тот тяжелый период!"

После беседы мы сердечно распрощались.

На другой день советские газеты напечатали на одной и той же странице два сообщения. Первое, довольно краткое, - о разрыве дипломатических отношений с польским эмигрантским правительством в Лондоне и отъезде его посла из СССР. Второе, более подробное, - о боевых действиях чехословацкой воинской части на фронте и о награждении ее командира. Были опубликованы фотографии, снятые в Кремле, и тексты речей М. И. Калинина и моей.

Последующие дни нашего пребывания в Москве были целиком заполнены всевозможными делами. В Москве мы встретились с товарищами Готвальдом, Швермой, Копецким и другими членами руководящего центра Коммунистической партии Чехословакии. Я доложил о боевых действиях 1-го Чехословацкого отдельного батальона, о приобретенном им опыте, о том, что мы делали со времени нашей последней встречи в Куйбышеве. Руководители КПЧ заинтересовались подробностями боев и подвигами отдельных воинов.

Затем мы обсудили вопрос о формировании 1-й Чехословацкой отдельной бригады в СССР и достигли тут полного взаимопонимания. Члены московского руководства КПЧ обещали нам всевозможную поддержку при формировании бригады согласно предложенному нами проекту. И свое обещание они выполнили.

Разумеется, мы были приглашены на Всеславянский съезд, состоявшийся в те дни в Москве, а затем побывали во Всеславянском комитете. Здесь мы встретились с нашими друзьями профессором Зденеком Неедлы, генералом Гундоровым, Шмераловой, с послом Чехословакии в Москве Зденеком Фирлингером и многими другими представителями славянских народов.

Особенно глубокое впечатление произвели на меня беседы с товарищем Яном Швермой.

- Сегодня, - говорил он, - мы, может быть, еще не отдаем себе отчета в том, какое великое дело совершила наша воинская часть в борьбе за свободу чехословацкого народа.