Читать онлайн «Пол Маккартни: история жертвоприношения». Страница 37

Несмотря на то что теории о тайном заговоре и интригах в большинстве случаев оказывались беспочвенными, все-таки остается слабый шанс, что «исследователь» может наткнуться на тот драгоценный камень мудрости, который предоставит нам новые факты, раскроет загадочные тайны прошлого и приведет нас к лучшему пониманию тех значительных фигур, которые. делали нашу историю, формировали нашу культуру и саму жизнь.

На всем протяжении истории люди постоянно сочиняли мифы о героях и богах. В некоторых легендах герои получали второе рождение и, обретя силу богов, становились объектами поклонения, как это произошло с Александром Македонским. Не исключено, что эта история стала предпосылкой или толчком к разработке общего сюжета о смерти одного из битлов. Слухи становились элементами эпической традиции. Сказители, по существу, были не кем иным, как собирателями слухов, певшими свои песни загипнотизированной толпе. Намеки, слетавшие с их уст, балансировали на грани факта и легенды.

В «Нью-Йорк таймc» за 2 ноября 1969 года Дж. Маркс заметил:

Гибель и воскресение героев оказываются такими же важными для поколения, обожествляющего рок, как и для племен, празднующих смерть и возрождение различных богов плодородия. Вне зависимости от того, является ли «смерть Маккартни» физической, метафорической или даже метафизической, вполне вероятно, что в ней содержится гораздо больше, чем мы думаем, той самой «мифической логики», о которой толкует кембриджская школа классической антропологии. Теперь никто ни во что не верит, а в человеке сидит глубокая потребность во что-то верить. Лишите его одних объектов веры — и он тотчас же придумает другие.

В книге «Странное дело о смерти Пола Маккартни» социолог Барбара Сазек перечисляет пять основных пунктов, проливающих свет на тайну Маккартни и демонстрирующих, как таинственные подсказки переросли в легенду:

1) Сюжет являлся относительно статичным, лишенным той динамики развития, которая, как правило, присутствует в любой информационной новинке. Эта «догма» преподавалась и изучалась в кругу приверженцев, любое отступление от канона преследовалось, а основополагающие подробности заучивались на память, как молебен.

В данном случае новообращенных инструктировали «учителя», раскрывавшие им тайные «доказательства смерти». Оправданным считалось только одно, единственно верное толкование. На все отклонения от курса и вопросы по поводу критериев достоверности «учителя» смотрели хмуро. Таинственные «доказательства смерти» становились таким же неотъемлемым атрибутом новой веры, как масонский обряд наделения мистическими добродетелями — при посвящении в масонское братство. Сакральные толкования вынашивались в молчании и передавались новообращенным изустно, в виде предания. Таким образом, новообращенные превращались в очередное поколение «верных», связанных друг с другом общим желанием увековечить новорожденную легенду.

2) Данное «предание» с классическими мифами роднит так называемая «эмпирическая неуместность». Кого, в конце концов, кроме нескольких ученых мужей, волнует, жили на самом деле легендарные герои или нет и совершали ли в жизни приписываемые им великие подвиги? Грандиозность сюжета намного важнее подробностей чьей-то индивидуальной биографии. Точно так же факт или отсутствие факта смерти Пола Маккартни не казались публике первостепенно важным. Отсюда напрашивается вывод, что Пол Маккартни в данном «предании» являлся неким символом, социальной конструкцией, для поддержки которой уже не требовался остов в виде фактов из личной жизни.

3) Почти готическая сосредоточенность на смерти и потустороннем, пронизывающая практически все аспекты данного феномена — фундаментальной темы мифологической темы братьев-близнецов.

4) Фабула «предания» перекликается с циклическим мифом. Безвременная смерть прекрасного юноши, впоследствии превращенного в бога или открывшего себя как бог, — это повторяющийся сюжет мифов, который, по-видимому, отражает цикличность всех явлений природы. Легенды об Осирисе, Адонисе, Дионисе и Иисусе в основных чертах соответствуют этой сюжетной линии. Не исключено, что слухи о смерти Маккартни представляют собой неудавшуюся попытку воссоздать подобный миф. Наверное, в наши дни, как и в далеком прошлом, люди по-прежнему пытаются найти смысл в очевидной бессмысленности собственной смерти, предполагая, по аналогии с мифами, возможность собственного возрождения. С другой стороны, такой миф может способствовать наделению некоторой идеализированной модели общественно-значимыми качествами «достойного подражания» юноши. Преследуемая цель — уберечь эти качества от разрушающих атак времени и стремительно рвущейся в неведомое реальности (мотивация, названная Уоллесом Стивенсом «ностальгией по совершенству»).

5) Не вызывает сомнения, что данный слух имел большое развлекательное значение. Он не только служил захватывающей темой для беседы, но и настраивал — особенно подростков — на благоговейный, задумчивый и метафизический лад, от чего они, очевидно, получали массу удовольствия. Элемент развлекательности является немаловажным фактором в распространении мифа, поскольку удовольствие, полученное от пребывания в мифе, повышает вероятность его новых и новых пересказываний.

Так называемый «миф Маккартни» связан с одной из наиболее известных легенд в английской литературе — о Короле-Рыбаке. В «Словаре мифологии, фольклора и символов» Гертруда Джоубс дает определение Королю-Рыбаку как архетипу короля, чья жизненная сила тесно связана с плодородием земли. Если он стареет, болеет, ранен или утрачивает потенцию, природа увядает и земля скудеет; с восстановлением его сил земля зеленеет и расцветает. Под плодородием или божеством с растительными функциями в сказаниях о Граале понимается хранитель замка Грааля, владелец копья, которым был пронзен Христос, самого Грааля и серебряной скрижали. Раненный копьем в бедро, король находит утешение в рыбной ловле. Его может исцелить только рыцарь, странствующий в поиске Грааля; когда он будет исцелен, высохшая земля вокруг его замка вновь станет плодоносной и изобильной.

Грааль — это не только литературный, но и христианский символ, связанный с чашей, из которой пил Христос во время Тайной Вечери. Согласно легенде, в эту же чашу Иосиф Аримафейский собрал кровь распятого и пронзенного копьем Христа. Тема поиска этой чудесной чаши вдохновила сэра Томаса Мэллори на создание романа «Смерть Артура», а режиссера Стивена Спилберга — на постановку фильма «Индиана Джонс и последний крестовый поход».