Читать онлайн «Истребитель подводных лодок». Страница 37

29 апреля конвой вступил в район больших и малых айсбергов. Я приходил в ужас при мысли о судах, слепо плывущих в темную ночь через этот район. Ведь любой из айсбергов каждую минуту мог пропороть борт судна и отправить его на дно не хуже любой торпеды.

Мы освещали своими прожекторами айсберги, находившиеся на пути конвоя, но на каждый большой айсберг, который мы могли обнаружить радиолокатором, приходились десятки небольших, низко сидящих в воде айсбергов, верхушки которых едва выглядывали из нее. Просто поразительно, что колонны судов прошли этот путь без несчастных случаев. Мы приближались к Ньюфаундленду. В скором времени мы сдали своих подопечных сменившей нас канадской эскортной группе, которая должна была довести конвой до Галифакса в Нова-Скотии.

Эскортные силы Западных подходов были разделены между несколькими портами Ливерпуль, Гринок, Лондондерри, а позже и Белфаст. Я хорошо знаю Ливерпуль, где мы базировались большую часть войны, и Белфаст периода 1944 года. Я очень удивлюсь, если мне скажут, что в других портах базирование было организовано так же образцово. Однако и в самом Ливерпуле в 1940 году нечем было похвалиться.

Базовый персонал плохо знал нужды корабельных команд, прибывавших в гавань после бессонных ночей и дней напряженной службы. Личный состав кораблей ни в чем так не нуждался, как в спокойном сне, не прерываемом необходимостью постоянно соблюдать всевозможные меры предосторожности. Но на эскадренном миноносце, стоявшем на очень легких якорях на реке Мереей, которая имела семиузловое течение, было очень беспокойно, особенно в сильный штормовой ветер. Очевидно, при более продуманной организации стоянки корабль можно было бы безопасно поставить лагом к стенке и в том месте, где не было сильного течения.

Но, вероятно, подобные недостатки неизбежны в начальный период войны. Во всяком случае организация базирования, установившаяся позже, коренным образом отличалась от первоначальной. Должность командира ливерпульской флотилии эскадренных миноносцев (титул, который присваивался офицерам, командовавшим базой эскортных сил) последовательно занимали опытные командиры эскортных кораблей. Всегда доставляло большое удовольствие видеть, как ворота Гладстон-Докс закрываются за вашим кораблем, и чувствовать, с каким знанием дела берет вас в работу группа специалистов, не жалеющая труда, чтобы обеспечить боеспособность кораблей ко времени выхода очередного конвоя.

Конечно, в Ливерпуле мы имели большое преимущество в том, что находились в нескольких минутах ходьбы от Дерби-Хауза, где размещался штаб Западных подходов. Посещение этого штаба и встречи с его офицерами, готовыми сделать все возможное, чтобы оказать содействие своим плавающим собратьям, которым они завидовали, прибавляли бодрости. Здесь всегда можно было ознакомиться с обобщенными материалами по боевому опыту и получить необходимые сведения о новом оружии. Офицеры штаба полностью отдавали себе отчет в том, что не корабли созданы для них, а, наоборот, они существуют для обеспечения плавсостава всем необходимым. К сожалению, это часто не сознают офицеры некоторых других штабов.

В одной из пристроек Дерби-Хауза находилась специальная школа, где обобщался боевой опыт и отрабатывались новые тактические приемы на столе атак. К тренировкам на столе атак привлекались прежде всего специальные «контрольные расчеты» с эскортных групп. Такие расчеты состояли при командире эскортной группы. Они осуществляли штурманскую прокладку за корабли группы и преследуемую подводную лодку на планшете атак. Учеба на столе атак проводилась при участии особых команд, состоявших из девушек женского военно-морского резерва. Эти команды атаковали эскортные расчеты всеми теми методами, которые применял противник. Девушки так хорошо изучили особенности атак конвоев, что серьезно помогали многим опытным офицерам избегать ошибок, которые наверняка навлекли бы катастрофу на их конвои, пока составленные из фишек.

Таким образом, дни между выходами конвоев в море были заняты интенсивной учебой. Офицеры штаба и командиры кораблей большую часть времени проводили в тактической школе Дерби-Хауза, разыгрывая различные варианты охранения конвоев.

В свою очередь минеры тренировались в бомбометании до тех пор, пока им не удавалось четко отработать сбрасывание полных серий глубинных бомб с интервалом в 15 секунд. Гидроакустики практиковались в использовании асдика. Связисты решали свои задачи. Девушки из женского военно-морского резерва также посвящали офицеров в тайны новой шифровальной машинки, поступавшей на корабли.

5 мая наша группа должна была вновь покинуть Ардженшию и выйти на соединение с тихоходным конвоем «SC-129», направлявшимся в метрополию. Уже на следующий день мы с головой ушли в знакомые и обыденные дела по приему конвоя от другого эскорта, проверке наличных судов по списку и подтягиванию отставших.

Битва за Атлантику становилась все более напряженной. Мы знали, что в течение последних двух месяцев в океане действовало наибольшее количество немецких подводных лодок. Конвои теперь уже с огромным трудом прорывали их завесы. Казалось, май должен был стать критическим месяцем. Если мы сможем сдержать натиск противника, инициатива наступления в скором времени перейдет в наши руки. Все большее число эскортных кораблей вступало в строй. В этом немалую роль сыграли поставки американских судостроительных верфей. Что касается авиации, то королевские военно-воздушные силы после долгого ожидания, наконец, выделили береговому командованию значительное количество самолетов с большим радиусом действия и таким образом повысили эффективность воздушного прикрытия в центральной части Атлантики. Скоро в достаточном количестве должны были появиться новые эскортные авианосцы. С их вступлением в строй появлялась возможность сопровождения ими каждого конвоя.

Учитывая обстановку, мы усиленно готовились к встрече с противником, которая, как мы знали, вскоре должна была произойти. Теперь уже нельзя было обойти позиции немецких подводных лодок — их стало слишком много.

Несмотря на это, первые дни конвой беспрепятственно продолжал свой путь. Я был уверен, что радист, сидевший в радиопеленгаторной рубке, своевременно предупредит нас о приближении к любой подвижной завесе немецких подводных лодок. Первое такое предупреждение мы получили только в полдень 11 мая. Немецкие подводные лодки находились где-то поблизости от нас, но по расчетам радиста, который никогда не ошибался, они еще не вступили в соприкосновение с нашим конвоем. Я всегда верил его заключениям, но на этот раз, видимо, произошла ошибка в выборе длины волны, на которой прослушивалась работа немцев. Радист пропустил наиболее важное первое донесение о том, что немецкая подводная лодка обнаружила нас. Это подтверждалось тем, что, хотя поиск, проведенный до видимого горизонта «Уайтхолл» и «Кли-мейтис», не дал результатов, в 18.00 два судна из состава конвоя — «Антигон» и «Грейдо» — были торпедированы и быстро затонули. Пока я приводил в исполнение план поиска, специально составленный на случай возникновения подобной чрезвычайной обстановки, спасательное судно «Мельроуз Эбби» подбирало уцелевших моряков. К счастью, недоставало всего двух человек с одного из этих судов. Они пропали без вести.