Читать онлайн «Сражение века». Страница 79

Переправляя эти части в город, мы решили провести перегруппировку: два полка Горишного поставить в оборону между дивизиями Людникова и Соколова южнее завода «Баррикады», что нам удалось сделать только наполовину, то есть переправить всего один полк; весь рядовой и младший командный состав дивизии Жолудева влить в 118-й полк, который оставить на занимаемых позициях в оперативном подчинении Людникова: весь рядовой и младший командный состав полков стрелковой дивизии Гуртьева передать на пополнение Людникову; штабы дивизий Жолудева и Гуртьева и штабы полков перевести на левый берег, а артиллерию, находившуюся на левом берегу, подчинить непосредственно командующему артиллерией армии; тем самым усилить армейскую артиллерийскую группу вместо фронтовой, которая ушла на юг. Батальон охраны штаба армии (бывший учебный запасный полк армии) расформировать, весь личный состав и вооружение этого батальона передать на пополнение в стрелковую дивизию Гурьева; стрелковую дивизию Смехотворова вывести во второй эшелон с задачей оборонять оставшуюся переправу.

Общей задачей для каждой дивизии ставилось: путем частных операций расширить обороняемый плацдарм, выдвигая свой передний край вперед (на запад) за каждые сутки не менее чем на 80-100 метров с тем, чтобы к исходу 6 ноября полностью очистить от противника территорию заводов «Баррикады» и «Красный Октябрь». Каждое, хотя бы незначительное, продвижение вперед немедленно прочно и надежно закреплять.

В специальном приказе, который был издан по этому поводу, фигурируют две роты танков. Они появились у нас благодаря самоотверженному труду ремонтников из рабочих Сталинграда, которые, несмотря на обстрел и налеты авиации, возвращали в строй подбитые танки.

Накануне праздника авиация противника заметно активизировалась. Разведывательные самолеты целыми днями висели над нашими боевыми порядками, и, выследив важные цели — командные пункты, скопления стрелковых подразделений, вызывали бомбардировщиков, которые группами по 40–50 самолетов наносили сильные удары.

Был смертельно ранен командир 149-й стрелковой бригады полковник Болвинов, человек железной воли и инициативы, настоящий герой. Его похоронили в районе Красной Слободы. Его имя навсегда останется в памяти и сердцах воинов 62-й армии. Душой солдат, он жил в окопе, как солдат, и погиб как герой. 5 ноября прямым попаданием авиационной бомбы был уничтожен штаб 895-го полка во главе с командиром полка Устиновым.

Мы усилили ночные действия штурмовых групп. Особенно отличались сибиряки из дивизии полковника Батюка. Дождавшись темноты, они смело выдвигались вперед, захватывали блиндажи, дзоты, уничтожали в них гарнизоны и так постепенно, шаг за шагом расширяли территорию.

Меня могут спросить: что же делала 13-я гвардейская дивизия Родимцева? Почему я молчу о ней? Ведь наша пресса в те дни, освещая ход боев у Волги, больше всего писала о дивизии Родимцева.

Дивизия Родимцева с 14 сентября по 25 сентября приняла на себя главный удар немцев. Десять дней она дралась с невиданным упорством. Но 26 сентября армия Паулюса перенесла свой главный удар севернее, на Мамаев курган, на заводы и заводские поселки. С нашей стороны вступили в бой другие, новые дивизии: Ермолкина, Горишного, Батюка, Гурьева, Смехотворова. Гуртьева, Жолудева, Людникова, Соколова, бригады Андрюсенко, Болвинова.

К Родимцеву устремились фотокорреспонденты, писатели, журналисты. Они не могли попасть на участки других дивизий, потому что там шел жестокий бой, да мы бы их и сами туда не пустили. Вот почему читатели порой видели сражающейся, главным образом, дивизию Родимцева.

Как бывший командующий 62-й армией я не хочу умалять значения ни одной дивизии и части, принимавших участие в сражении у Волги. Разве люди 112-й стрелковой дивизии Ермолкина, дравшиеся в городе все время на направлении главных ударов, сотни раз атакованные превосходящими силами противника, не заслуживают той же славы и почета, как другие? Разве не является героической стрелковая дивизия генерала Смехотворова, избитая, истерзанная до предела, но мужественно продолжавшая драться против превосходящих сил немцев?

Наступило резкое похолодание.

Мы, жители севера России, представляем себе ледоход на малых реках весной, когда в конце марта, а иногда и в апреле, прилетают грачи. Все ждут тепла, цветов, начала полевых работ. Осенью или в начале зимы все реки, которые я знал до 1942 года, обычно как-то незаметно покрываются льдом, будто засыпают под его все утолщающимся покровом. Бывало, смотришь вечером на ровно катящиеся воды реки, а наутро оказывается, что она скована гладким льдом.

Это я наблюдал на Оке и на других реках Московской и Тульской областей, где прошло мое короткое детство.

Совершенно другое происходит осенью с Волгой, она застывает неделями и месяцами. Температура воздуха уже минус десять градусов, а Волга еще открыта, от нее идет пар. Температура понизилась до минус двенадцати — по реке пошел мелкий лед. Наконец, при температуре минус пятнадцать градусов вслед за мелким льдом стали появляться крупные льдины, затем — сплошная масса льда движется и движется без конца, не останавливаясь. Через Волгу могут пробиться бронекатера и отдельные смельчаки с баграми в руках, перепрыгивая с льдины на льдину. Это умели делать лишь отчаянные храбрецы из природных волжан. Даже морякам, прибывшим с Дальнего Востока, это было не под силу.

Возможно, именно этого момента ждал Паулюс для начала нового наступления. Разведчики приносили документы убитых солдат и офицеров 44-й пехотной дивизии, которая ранее находилась в районе Воропоново, в резерве главных сил 6-й полевой армии. Значит, свежие силы для нового наступления уже на исходных позициях. Нам предстояло бороться на два фронта — и с противником и со стихией на Волге.

Предвидя возможные осложнения. Военный совет армии заранее дал штабу тыла строгий график обеспечения действующих в городе частей и потребовал в первую очередь подвозить людское пополнение и боеприпасы в большом количестве, ибо без них армия погибнет, во вторую очередь — продовольствие и в третью — теплое обмундирование. Мы сознательно шли на голодовку и согласны были переносить стужу, но, чувствуя готовящийся удар противника, не могли остаться без людей и боеприпасов. Отсутствие боеприпасов в такой обстановке было равносильно смерти.

Боеприпасов требовалось много, вернее, чем больше, тем лучше. Да и сами бойцы принимали все меры к тому, чтобы запастись как следует гранатами, минами, патронами, снарядами. Они открыто выражали готовность перенести и голод и холод, только бы не остаться без боеприпасов.