Читать онлайн «Сражение века». Страница 45

С 20 сентября каждые сутки часов около 5 вечера у меня собирались генералы Н. И. Крылов, Н. М. Пожарский, К. А. Гуров, начальник разведки полковник М. 3. Герман. Основываясь на сведениях разведки, мы намечали квадраты, в которых гитлеровцы накапливались для наступления. Ночью, ближе к рассвету, мы открывали по этим квадратам внезапный артиллерийский огонь, давали залпы «катюш», направляли удары авиации дальнего действия. В этих случаях каждый снаряд или мина, посланные в центр скопления противника, приносили больше пользы, чем при заградительном огне по рубежам и площадям. Так мы истребляли живую силу противника, изматывали гитлеровцев, били и хлестали их прицельным огнем. После таких ночных налетов фашисты шли в наступление морально подавленные. 20 сентября бой начался с наступлением рассвета. На правом нашем фланге (Рынок — Орловка — Разгуляевка) продолжались сковывающие бои, а в районе Мамаева кургана полки 95-й и 112-й стрелковых дивизий встретили атаку уже свежих сил противника.

В полдень командир 95-й дивизии полковник Горишный, докладывая мне обстановку, сказал:

— Если не считать незначительных колебаний фронта, на какие-нибудь сто метров в ту или другую сторону, положение на Мамаевом кургане осталось без перемен.

— Учтите, — предупредил я его, — колебания хотя бы и на сто метров могут привести к сдаче кургана…

— Умру, но с Мамаева кургана не отойду! — ответил, помолчав, Горишный.

Командир дивизии полковник Василий Акимович Горишный и его заместитель по политической части Илья Архипович Власенко глубоко и верно осмысливали ход боев, и на этой основе у них сложилась большая боевая дружба. Они как бы дополняли друг друга: первый был не только командиром, но и коммунистом, уделяющим большое внимание политическому воспитанию личного состава; второй же, руководя партийно-политической работой, детально вникал в существо боевых операций, умел разумно, со знанием дела говорить с любым командиром-специалистом.

Слушая по телефону их доклады об обстановке на фронте дивизии, я не сомневался в достоверности и объективности оценки фактов независимо от того, кто мне докладывал — Горишный или Власенко. Каждый из них был хорошо осведомлен в оперативной обстановке и хорошо знал повадки врага.

Дивизия Горишного пришла в город вслед за дивизией Родимцева. Она также с ходу, прямо с переправы через Волгу, без всякого промедления вступила в бой за Мамаев курган, затем в районе заводов Тракторный и «Баррикады». Полки этой дивизии, точнее, только штабы полков по очереди отводились ненадолго за Волгу, чтобы там, на левом берегу, они могли немного отдохнуть, пополнить роты, а затем — снова в бой.

Горишный и Власенко в самые ожесточенные периоды боев были на своем наблюдательном пункте, спокойно и уверенно руководили атаками и контратаками.

Пробраться к ним на командный пункт было нелегким делом даже под берегом Волги. Овраг между заводами «Баррикады» и «Красный Октябрь» обстреливался снайперами врага. В первые дни там погибло много наших воинов, и овраг прозвали «оврагом смерти». Чтобы избежать потерь, пришлось поперек оврага построить каменный забор, и, только сгибаясь и плотно прижимаясь к забору, можно было живым добраться до командного пункта Горишного.

В. А. Горишный впоследствии стал генерал-лейтенантом. И. А. Власенко генерал-майор в отставке, живет в Киеве. Недавно мы увиделись с ним. Жалуется на сердце.

— Этот моторчик начал давать перебои.

Он многое пережил на волжском берегу, а также на других фронтах, и, конечно, все это не могло не оставить следа на сердце.

На участке 13-й гвардейской стрелковой дивизии Родимцева обстановка сложилась для нас очень тяжелая. В полдень 20 сентября в район центральной переправы просочились автоматчики противника. Командный пункт дивизии обстреливался автоматным огнем. Часть подразделений 42-го гвардейского полка дивизии находилась в полуокружении, связь работала с большими перебоями. Штабные офицеры связи армии, посылаемые в штаб к Родимцеву, гибли. Полк Елина, направленный к центральной пристани, запаздывал: в пути его заметила авиация врага и непрерывно бомбила.

Армия могла помочь этой дивизии только артиллерийским огнем с левого берега, но этого было явно недостаточно.

Левее дивизии Родимцева, на реке Царица, все время шли жестокие бои. Там сражались батальоны 42-й стрелковой бригады М. С. Батракова, 92-я стрелковая бригада моряков-дальневосточников и полк дивизии Сараева. Связь с ними часто рвалась, и нам трудно было установить положение дел на этом участке, однако ясно было одно — противник подтянул свежие силы и стремится во что бы то ни стало прорваться к Волге в центре нашей обороны, расширяя прорыв. Поэтому надо было продолжать контратаки в районе Мамаева кургана. Если бы мы ослабили удары здесь, то тем самым у противника были бы развязаны руки и он всеми силами обрушился бы на наше левое крыло и раздавил бы наши части, оборонявшиеся в центре города.

В ночь на 22 сентября в город переправился один стрелковый полк 284-й дивизии Батюка, который был поставлен восточное Мамаева кургана в армейский резерв.

Около двух часов ночи меня вызвал к телефону командующий фронтом генерал-полковник Еременко. Он сообщил, что одна из танковых бригад Сталинградского фронта прорвалась через фронт противника с севера и вот-вот должна соединиться с нами в районе Орловки. Я поднял всех на ноги, сел за телефоны и всю ночь искал эту бригаду, ждал, кто первым доложит радостную весть о встрече войск Сталинградского фронта с 62-й армией. Но такого доклада мы не дождались. Несколько дней спустя нам стало известно, что бригада не дошла до цели. Она целиком, вместе с командиром 67-й бригады полковником Шидзяевым, погибла в глубине боевых порядков противника.

Дни 21 и 22 сентября были критическими для войск 62-й армии. Противник ценой больших потерь первый раз разрубил армию на две части: на участке 13-й гвардейской стрелковой дивизии он вышел на улицу 2-я Набережная, а его передовые подразделения — к центральной пристани.

К исходу дня 21 сентября 13-я дивизия занимала фронт: овраг Крутой, 2-я Набережная улица, площадь 9-го Января, улицы — Солнечная. Коммунистическая, Курская, Орловская, Пролетарская, Гоголя — до реки Царица.

Некоторые подразделения этой дивизии были окружены и дрались до последнего патрона. Однако подробных данных, особенно сведений о судьбе 1-го батальона полка Елина, мы не имели. Вот почему во всех сводках, а затем в газетах и книгах о Сталинградской битве указывалось, что батальон, сражавшийся за вокзал, погиб 21 сентября 1942 года, что от этого батальона остался в живых только один младший лейтенант Колеганов…