Читать онлайн «Сражение века». Страница 35

«В невообразимом хаосе бушующих пожаров, густого дыма, разрывающихся бомб, разрушенных зданий, мертвых тел защитники города отстаивали его со страстной решимостью не только умереть, если потребуется, не только обороняться, где нужно, но и наступать, где можно, не считаясь с жертвами для себя, своих друзей, своего города. Такие бои не поддаются стратегическому расчету: ведутся со жгучей ненавистью, со страстью, которой не знал Лондон даже в самые тяжелые дни германских воздушных налетов. Но именно такими боями выигрывают войну».

Английская газета «Рейнольдс ньюс» 29 сентября, касаясь обороны Сталинграда, отмечала: «Вторично на протяжении одного поколения Сталинград стал символом воли русского народа к жизни. 24 года назад реакционеры, старавшиеся уничтожить молодую Советскую республику, были сами уничтожены на берегах Волги. Сегодня еще худший деспотизм требует кровавых жертв на улицах города, который выдерживает самые грандиозные атаки в истории войн. Эпос Сталинграда будет жить вечно.

Героизм вооруженного русского народа, искусство русских командиров будут вызывать восхищение во всем свободном мире. Мы с полным основанием восхищаемся Сталинградом».

К рассвету 14 сентября командный пункт армии переместился в так называемое Царицынское подземелье. Это был большой блиндаж-тоннель, разделенный на десятки отсеков, потолки и стены которых были обшиты тесом. В августе здесь размещался штаб Сталинградского фронта. Толщина верхнего земляного перекрытия достигала десятка метров; только бомба весом в тонну могла его пробить, и то не везде. Блиндаж имел два выхода: нижний вел к руслу реки Царица, а верхний на Пушкинскую улицу.

С Мамаева кургана я выехал вместе с Крыловым перед рассветом 14 сентября. Гуров уехал раньше. В качестве проводника по городу нас сопровождал заместитель начальника бронетанковых и механизированных войск армии подполковник М. Г. Вайнруб. В небе кружили немецкие ночные самолеты; при свете пожаров они высматривали цели и бомбили их.

Мы пробирались среди развалин и разрушенных улиц. Метрах в пятистах от нового командного пункта моя машина запуталась в телефонных и телеграфных проводах и остановилась. Остановилась и машина Крылова, в которой находился и Вайнруб. Мы задержались минуты на три, и за это время неподалеку от наших машин разорвалось больше десятка мелких бомб. К счастью, никого из нас не задело, и мы благополучно добрались до цели.

Спать и отдыхать было некогда. На новом месте мне нужно было самому проверить связь, готовность войск к контратаке. Все обстояло нормально. По-видимому, войска противника, кроме ночной авиации, отдыхали или готовились к дневным действиям.

В три часа утра началась наша артиллерийская подготовка, в три часа тридцать минут — контратака. Я связался по телефону с командующим фронтом, доложил ему о начале контратаки и попросил с восходом солнца прикрыть наши действия авиацией. Командующий мне обещал это сделать и тут же сообщил радостную новость: из резерва Ставки нам придается 13-я гвардейская стрелковая дивизия, которая к вечеру 14 сентября начнет сосредоточиваться на переправах через Волгу, в районе Красная Слобода.

Нам придавалась только одна дивизия, но мы и этому были безгранично рады. Хотя 14 сентября мы и наносили армейский контрудар, но этот удар отдельными обескровленными частями не сулил больших надежд,

Немедленно направив начальника инженерных войск полковника Тупичева с группой командиров штаба армии в Красную Слободу для встречи гвардейской дивизии, мы с Крыловым начали снова связываться с частями, чтобы уяснить обстановку.

В центре армии наша контратака в первое время имела некоторый успех, но с наступлением дня противник ввел в действие свою авиацию; группы по 50–60 самолетов непрерывно бомбили и штурмовали боевые порядки наших контратакующих частей, прижимая их к земле. Контратака захлебнулась. В 12 часов противник бросил в бой большие массы пехоты и танков и начал теснить наши части. Удар направлялся на Центральный вокзал и Мамаев курган.

Этот удар был исключительной силы. Несмотря на громадные потери, захватчики лезли напролом. Колонны пехоты на машинах и танках врывались в город. По-видимому, гитлеровцы считали, что участь его решена, и каждый из них стремился как можно скорее достичь Волги, центра города и там поживиться трофеями. Наши бойцы, снайперы, бронебойщики, артиллеристы, притаившись в домах, в подвалах и дзотах за углами домов, видели, как пьяные гитлеровцы соскакивали с машин, играли на губных гармошках, бешено орали и плясали на тротуарах.

Захватчики гибли сотнями, но свежие волны резервов все больше наводняли улицы. Автоматчики просочились в город восточнее железной дороги, к вокзалу, к домам специалистов. Бой шел в 800 метрах от командного пункта штаба армии. Создалась угроза, что до подхода 13-й гвардейской стрелковой дивизии противник займет вокзал, разрежет армию и выйдет к центральной переправе.

На левом крыле, в районе пригорода Минина, также разгорелись жестокие бои. Не оставлял противник в покое и наш правый фланг. Обстановка осложнялась с каждым часом.

У меня уцелел небольшой резерв: единственная тяжелая танковая бригада в составе 19 танков. Она находилась за левым крылом армии, около элеватора, на южной окраине города. Я приказал срочно перебросить один батальон танков этой бригады к командному пункту штаба армии. Часа через два этот батальон в составе девяти танков прибыл. К этому времени генерал Крылов уже сформировал две группы из штабных работников и роты охраны. Первую группу, усиленную шестью танками, возглавил начальник оперативного отдела коммунист И. Зализюк. Она получила задачу перекрыть улицы, идущие от вокзала к пристани. Вторая группа — с тремя танками — во главе с подполковником М. Г. Вайнрубом была направлена к домам специалистов, из которых противник обстреливал Волгу и пристань огнем крупнокалиберных пулеметов.

В обе группы входили командиры штаба армии и политического отдела, почти все коммунисты. И они не допустили гитлеровцев к пристани — обеспечили прикрытие первых паромов с гвардейцами дивизии Родимцева.

В 14 часов ко мне явился командир 13-й гвардейской стрелковой дивизии Герой Советского Союза генерал-майор Александр Ильич Родимцев. Был он весь в пыли и грязи. Чтобы добраться от Волги до нашего командного пункта, ему не раз пришлось «приземляться» в воронки, прятаться в развалинах, укрываясь от пикирующих самолетов противника.

Генерал-майор Родимцев доложил мне, что дивизия укомплектована хорошо, в ней около 10 тысяч человек. Но с оружием и боеприпасами плохо. Более тысячи бойцов не имеют винтовок. Военный совет фронта поручил заместителю командующего фронтом генерал-лейтенанту Ф. И. Голикову обеспечить дивизию недостающим оружием не позже вечера 14 сентября, доставив его в район Красной Слободы. Но гарантии в том, что оно прибудет вовремя, не было. Я тут же приказал своему заместителю по тылу генералу Лобову, находившемуся на левом берегу Волги, мобилизовать всех своих работников, чтобы они собрали оружие в частях тыла армии и передали его в распоряжение гвардейцев.