Читать онлайн «Исповедь». Страница 36

           По старым иду мостовым…
Зеленая плесень
по ставням ползет неживым…
Он больше не тесен
мой город — он пуст,
он просторен,
и шаг мой повторен
унылыми вздохами плит…
Пускай не срывается с уст
твое неотступное имя,
чтоб звук его не был убит,
           пленительный звук.

           Пускай пред глазами твоими
цветущие лягут поля,
и острая радость проснется
грядущих неведомых встреч,
а здесь мне тебя не сберечь,
здесь сердце почти что не бьется,
здесь вся умирает земля,
           и город, и я…

Около церкви березка,
точно свеча
белого воска,
неугасимо горит…
Около церкви я жду долгие годы,
жду средь могильных заброшенных плит:

Вечер настанет.
Ангел-Хранитель
темные воды
крылом осенит…
Божья обитель
восстанет,
Колокола зазвонят…
Гаснет закат
           в липком тумане.

Милый, не все ли равно,
завтра, сегодня ли чудо,
только б свершилось оно,
           только бы голос оттуда.

Богоматери скорбен темный лик,
а руки Ее — в покое…
Больше не надо тяжелых вериг,
пусть станет сердце такое,
как у Нее было в миг
Ангельской вести.
Хочешь, помолимся вместе
           Вечной Невесте.

           Пусть только руку поднимет Она,
и боль утолится скорбящих,
и в сердце войдет тишина,
и солнцем оденет весна
темные голые чащи…
В обретенную гавань придут корабли,
и время приблизится Встречи…
«Упование всех концов земли
           и сущих в море далече»…

           Она ведет к каким-то высям
твоя душа — мою любовь,
гляди, гляди, из этих писем
           сочится пламенная кровь…

           И розы расцветают, розы,
в пурпурных розах весь твой путь,
и вместе с кровью льются слезы,
           прими, прими, но не забудь,

           что капли слез — лишь капли счастья,
благословенный летний дождь, —
что в этой благодатной страсти
           души сияющая мощь.

           Каких неведомых преддверий
еще с тобой коснемся мы,
друг другу данные из тьмы,
           чтоб вмести ждать, чтоб вместе верить,—

           чтоб вместе обрести ковчег
неизреченной благостыни,
еще не явленной поныне,
           но пребывающей вовек?!

           И плоти душная темница
полна нетленной красоты,
когда со мною рядом ты,
           и вместе хочется молиться.

Ты придешь, мой желанный Жених.
Слишком долго ждала…
Знаю блеск твоих лат золотых,
За плечами — два белых крыла.

Знаю горечь пустынных дорог
И затупленный битвами меч…
Ты души не берег,
И не мог ты беречь.

Расточал, расточал, расточал,
Оскуденья ни в чем не боясь.
Только нищий в деянии мал,
Ты — богатый, ты — князь…

И душа огневая росла,
Черный путь — это путь голубой.
И сияли два белых крыла
За тобой.

Я свечой на дорогах твоих
Свое сердце зажгла, не таясь…
И я жду, мой желанный Жених,
Заповедный мой князь.

           Земля в плену. И мы скитальцы,
и жизни не закончен круг,
но вот мои коснулись пальцы
           твоих прохладных рук…

           Какие здесь свершились сроки,
и чей здесь преломился путь?
Мы все в плену, мы — одиноки…
           Иди, иди, но не забудь,

           что к сердцу подступили слезы,
что замолчали ты и я,
провидя пламенные розы
           божественного бытия…

           И вот опять придет суббота, —
день наших встреч, —
дрожа зажжется позолота
от тонких свеч…
И вот Архангел на иконе
поднимет меч,
и будет голос на амвоне
дрожать от слез…
И будет в сердце тихий отдых.
И Сам
Христос
по облакам
пойдет, прорезывая воздух,
навстречу нам.

Юдоль твоя — она не в нашей встрече…
Любви отравлена вода….
И вот угас, быть может, в первый вечер
Архангельский огонь, блеснувший нам тогда.

Не верь себе, как я себе не верю,
У нас с тобой другая есть стезя, —
Щадя любовь от муки лицемерий,
Уйдем с путей, где вместе нам нельзя.

Ценой души, в себе несущей пламя,
Куплю ли я обмана краткий час?
Отверзлась бездна — и она меж нами;
Мы смотрим лживыми и жадными глазами…
Умей понять связующее нас.

           Вот и окна мои занавешены,
и горит огонек пред иконой.
Перейдешь мой порог
затомленным,
           неутешенным.

           Будешь плакать и звать себя коршуном
и молить об одном,
чтоб с тобой мое сердце осталось…
Все трудней, все больнее, все горше мне,
но превыше всего моя жалость.
           Мое сердце — твой дом.

           Для тебя мои окна украшены,
и по осени розан цветет…
Вижу, милый, душа заблудилась,
но пребудет Господняя милость.
Не рыдай, не терзай, не упрашивай;
           все пройдет.