Читать онлайн «Люди Греческой Церкви. Истории. Судьбы. Традиции». Страница 52

Свое надо искать, свою молитву, свое общение с Богом, свое отношение, свой путь. Это должна быть твоя молитва, а не молитва Исаака Сирина или еще кого-то. Важно твое личное. Поэтому молиться надо просто, с покаянием, с сокрушением в сердце. Как пророк Давид молился в пятидесятом псалме. Не важно, обладает ли человек молитвой сердечной или умной, главное, с каким чувством он молится. Истина ли то, что он Богу говорит? Верит ли он в это? И молится ли от всего сердца? А на что-то «высшее» – уж кого Бог призовет.

И в миру человек, если захочет, может найти радость в Боге, в общении с Ним. Однако нам порой лень или жалко уделять время молитве. И получается, что утешение, которое могли бы от Бога получить, мы не получаем. Но для молитвы человек может любое время найти. Например, когда он идет на работу или едет куда-то. Человек, если захочет, всегда может быть рядом с Богом – это на самом деле не требует большого труда.

Схимонах Никодим (Варсамис)

Схимонах Никодим – настоятель, или, в греческой традиции, геронда, то есть старец, кельи Благовещения Пресвятой Богородицы в Новом скиту на Святой Горе Афон. Келья на Афоне – это не комната монаха, а скорее маленький монастырек, в котором по особому уставу живут несколько (не более шести) монахов. Благовещенскую келью основал в начале 50-х годов ХХ века афонский подвижник Иосиф Исихаст со своим братством. После кончины старца здесь подвизались его ученики: Иосиф[92], Харалампий[93], Ефрем[94], ставшие потом духовниками и игуменами монастырей на Афоне и за его пределами. Несколько лет на кухне Благовещенской кельи нес послушание повара сегодняшний игумен монастыря Ватопед архимандрит Ефрем[95].

Старец Никодим рассказывает о жизни и смерти на Афоне и о том, что путь к святости – единственный во все времена.

На Святой Горе Афон скитом называют небольшой монашеский поселок, состоящий из отдельных калив (небольших жилых помещений без церкви, где живут один – три монаха) и келий. Скиты придерживаются идиоритмического уклада жизни, то есть каждая келья или калива имеют собственный распорядок и ни в чем не зависят от других. На общие богослужения скитяне собираются по субботам, воскресеньям и праздникам. Для решения административных вопросов, приема паломников, организации скитских праздников и т п. на общем собрании скита избирается дикей (греч. «справедливый») сроком на один год. Скиты подчиняются какому-либо монастырю, в братстве которого состоят монахи скита.

Новый скит (греч. Nea Екдтд) находится на югозападной оконечности Афонского полуострова, принадлежит монастырю Святого Павла. В античное время на месте скита находился небольшой город, о чем свидетельствуют археологические раскопки. Монахи стали селиться на этом месте в X веке, но современный вид Новый скит приобрел во второй половине XVIII столетия, когда был построен соборный храм во имя Рождества Богородицы. Среди известных скитских подвижников: преподобный Никодим Святогорец, старцы-колливады Кирилл Философ, Афанасий Месолонгский, уроженец Малороссии новомученик Пахомий. Сегодня в Новом скиту двадцать семь келий, в них проживают восемьдесят монахов.

– Геронда, почему вы стали монахом?

– Началам христианской веры и жизни меня научили родители. Уже подростком я начал ходить к духовнику, исповедоваться, читать духовные книги, жития святых. Мне стала интересна монашеская жизнь, и, чтобы посмотреть, какая она в реальности, я поехал на Святой Афон. Приезжал сюда много раз. Мне понравилось – и я остался навсегда. Это было в конце 1981 года. Я прожил пять лет в монастыре Кутлумуш[96], затем еще пять лет в Великой Лавре[97] и остальные двадцать два года в Новом скиту, в келье Благовещения Пресвятой Богородицы.

– По афонским правилам каждый монах должен иметь старца-наставника. Кто был вашим старцем?

– В Кутлумуше у меня был старец Христодул, игумен монастыря. Никто, кроме него, и не мог быть. Нельзя без духовника, без наставника. Иначе все наши действия будут, по существу, бездействием. И сейчас я даю отчет духовнику, советуюсь с ним. Я могу находиться далеко от своего духовника, но тогда я с ним общаюсь по телефону. По-другому никак. У нас обязательно должна быть внутренняя жизнь. Необходимо рассказывать о своих мыслях, о своих грехах. Благодаря духовному наставнику мы двигаемся по жизни.

– Вы можете сказать, какое наставление вам наиболее запомнилось? Чему учил духовник в монашеской жизни?

– Духовники всегда учат тому, что получили от святых отцов. Молитва, борьба со страстями. Путь ко спасению известен, не мы его придумали. По этому пути, уже приготовленному святыми отцами, мы и идем. Надо следовать этому пути в точности, нельзя отклоняться ни направо, ни налево, иначе заблудимся. Мы ежедневно изучаем святоотеческие книги, стремимся жить по их учению. И далее передаем этот опыт молодым, которые к нам приходят. Мы не говорим ничего нового. Для нас уже все было приготовлено святыми отцами.

– Но большинство святоотеческих книг написаны в древности. Все ли подходит современному человеку?

– Конечно, все подходит. Путь Божий не меняется… Может быть, сегодня люди в каком-то смысле более цивилизованные. Может, в их жизни больше греха, но Закон Божий до конца света остается неизменным и непогрешимым. Что же, нам теперь не исполнять Закон Божий из-за того, что он написан давно? Отцы опираются на Ветхий и Новый Завет, и если мы не будем им следовать, то не сделаем ничего. Ошибиться мы можем, но отцы не ошибались. Они достигли святости, спасения.

И Христос в Евангелии, и отцы учат тому, что мы должны делать для нашего спасения. Учат в полноте, объясняют всё. Но если мы не следуем им или выполняем заповеди только наполовину, то это уже наша проблема, а не их. Нам нужно идти к духовнику на исповедь. Конечно, все люди разные, у каждого своя мера. Не все могут равно поститься или молиться. Но это не меняет сущности пути Божия. Вот что надо понимать, а на исповеди рассказывать о недостаточном исполнении заповеди.

Какой-то человек, например, может быть более вспыльчивым, чем другие люди. Но он сознает это как свою ошибку, как грех. А если не сознает, то он будет совершать все больше грехов. Его гнев и вспыльчивость только усилятся. Признавать свои грехи, исповедоваться, снова двигаться вперед – это и есть борьба христианина. Нет человека без страстей, без гнева, без зависти, без внутреннего беспокойства. У нас у всех все одинаково… Но мы ведем борьбу, и Закон Божий остается неизменным. И мы не должны приспосабливать Закон Божий к каким-то своим страстям.