Читать онлайн «Рубакин (Лоцман книжного моря)». Страница 29

Часто его корреспонденты писали вычурным, цветистым языком, думая, что так будет «литературнее» и «умнее». Иногда они употребляли слова, значение которых им самим было неясно, но которые в их глазах звучали красиво.

Так, один из читателей в своем письме к Рубакину писал: «Вы – мой имманентный интернационал» – он, видимо, наслаждался созвучием этих непонятных для него слов.

Другой читатель писал: «Вы желаете, чтобы человечество выродилось от животного происхождения», – фраза нелепая, но ясно, что автор хотел ею сказать.

В порыве любви к моему отцу один из корреспондентов, почитая Рубакина и как человека, руководящего самообразованием, и как учителя, слил оба эти понятия в одно слово и в своих письмах к моему отцу обращался так: «Дорогой самоучитель».

Мы потом долго дразнили отца, обращаясь к нему с этим титулом, а потом перенесли его на всех читателей, писавших отцу. Отца это очень обижало, он негодовал на нас. Он не допускал того, чтобы над его корреспондентами смеялись. Он относился к ним с самым большим уважением. Так же как он сразу распознавал содержание и характер книги, лишь взяв ее в руки и бегло перелистав, так он определял и характер, и настроения, и классовое положение, и даже национальность читателя, держа в руках его письмо. От писем нередко шел запах, позволявший определить профессию его автора: запах кожи, дерева, пота.

Все те, кто под руководством Рубакина приступил к самообразованию, сохранили о нем преданную память и горячие чувства любви и уважения. Для того чтобы понять, что они ценили в нем и о чем хранили память всю жизнь, интересно привести выдержки из некоторых их писем, написанных ими ко мне в ответ на мои вопросы об их переписке с отцом, следовательно, уже более чем через 20 лет после его смерти.

Вот письмо бывшего крестьянина Василия Максимовича Зиньковского, ставшего потом агрономом и жившего в городе Майкопе:

«Имя Николая Александровича Рубакина и воспоминания о нем я воспринимаю всегда с каким-то почтительным благоговением, так много он сделал для меня, и верю – для очень и очень многих, для тысяч людей, своей разумной просветительной деятельностью...

С Н.А., с его литературными выступлениями, книгами мне посчастливилось соприкоснуться давно... сразу после школы, и потом уже на всю жизнь он стал для меня учителем и добрым наставником в использовании печатного слова, книги как источника человеческих знаний.

...Оглядываясь теперь на свой пройденный интеллектуальный путь, я себя считаю прямо счастливым, что мне своевременно пришлось познакомиться с глубоким, разумным словом большого народного просветителя и ученого Н.А.Рубакина, а потом и в личной переписке с ним посильно воспринять его взгляды и стремления в вопросе самообразования. После школы Н.А. сыграл в моей жизни исключительную, решающую роль. Он своими статьями, книгами научил меня любить и использовать книги как источник знаний, научил, как выбирать и работать с книгой и при помощи книги работать над собой...

От Рубакина, – писал дальше автор этого письма, – я впитал это уважение и любовь к книге навсегда: книга была для меня основной опорой жизни...

Поэтому имя Николая Александровича Рубакина, память о нем для меня особенно дорога, по-своему священна.

Наблюдая теперь за людьми старшего поколения наших лет, прямо чувствуется у некоторых и по выступлениям с речами, в печати, по их научным работам, виден отпечаток работы в свое время над книгами, статьями, мыслями Н.А.Рубакина, наглядно заметно оставленное большое, благотворное рубакинское влияние».

Характерны также воспоминания одной сельской учительницы – Веры Степановны Власенко (по мужу Курбатовой). Среди учителей было особенно много читателей, ведших оживленную переписку с Рубакиным. Да это и понятно. Среди них было много людей, жаждавших знаний и не смогших их получить в достаточной мере, людей, работавших в глухих углах Российской империи и лишенных всякой возможности продолжать там свое образование.

«...Тогда я жила в селе Холмец Ржевского уезда Тверской губернии, – вспоминает В.С.Курбатова, – позади была тюрьма, ссылки. Меня долго не допускали к работе. Только с 1911 года я получила место учительницы в бедном глухом селе. В Холмеце было еще два учителя, к сожалению, далекие от политики. Они избегали „предосудительных разговоров“, подразумевая под этим не только критику самодержавия, но даже проблемы улучшения системы народного образования. Я чувствовала себя одинокой и очень тосковала. Как расти самой, как учить людей, когда даже библиотеки в селе не было? Я растерялась».

В это время в одном прогрессивном журнале о самообразовании ей попалась статья Н.А.Рубакина. Она написала Рубакину письмо и через довольно продолжительное время получила от него ответ из Швейцарии: письмо и пакет с книгами. «С этого момента, – писал ей. Рубакин, – не считайте себя одинокой». Так началась переписка с Рубакиным – письма и книги шли от него в ответ на ее письма. В архиве Рубакина в Ленинской библиотеке в Москве хранятся сотни таких писем к нему и копии его писем к читателям. Среди корреспондентов Рубакина был и будущий писатель А.С.Новиков-Прибой.

А.С.Новиков-Прибой писал Рубакину 27 апреля 1912 года, получив газету «Русское слово» с его статьями о самообразовании: «Очень благодарен Вам за присланную газету с Вашими статьями о самообразовании. Я прочитал их с большим удовольствием. Прочитал по этому же предмету и все, что Вами было напечатано в „Новом журнале для всех“ за прошлый год... Я очень рад, что Вы взялись за такую работу. Лично я придаю этому большое значение. Думаю, что такого же мнения будет и всякий, кто стремится к свету знания. А таких людей много, даже очень много. Но вся беда их в том, что они не знают, что читать, как читать и куда обратиться за советом. И брали книги, какие попадались под руки, часто ничего не дающие ни уму, ни сердцу. Мне, например, приходилось встречать людей, годами увлекающихся чтением, и все-таки как мало развились они! И вот являетесь на помощь Вы, знаток книжных богатств, со статьями, изложенными популярным языком.

Мало того, что Вы указываете жаждущим знания на богатые сокровища человеческой мысли: Вы при этом еще доказываете им, что при старании они могут достигнуть огромных успехов, бодрите их, зовете вперед. Мне кажется, я не ошибусь, если скажу, что, читая книги по Вашему указанию, можно за один год приобрести знаний больше, чем в другом случае за целых десять лет. Да, тут есть за что горячо Вас приветствовать и выразить Вам самую искреннюю благодарность: в особенности много будет обязан Вам наш брат, рабочий люд».

Впервые он пришел к отцу, будучи еще простым матросом, и принес ему свою рукопись о морском бое при Цусиме, в котором он участвовал как матрос военного корабля «Орел», потопленного японцами. Новикову просто хотелось передать письменно то, что он пережил. Отец вложил ему в сердце страсть к писательству, убедил его в том, что он станет писателем. И так и вышло.