Читать онлайн «Большой погром». Страница 17

— Получи! Получи! — кричал аристократ и никак не мог остановиться.

Вид крови опьянил его и, возможно, он убил бы своего противника. Однако его все‑таки отшвырнули в сторону и стали избивать всерьез. Руками и ногами, а потом у кого‑то появилась палка, которая обрушилась на его спину. Подняться Никите не давали и он, закрывшись руками, сжался в тугой комок.

— Прочь! — неожиданно в драку вмешался прохожий, крепкий блондин, не старше восемнадцати лет.

Спаситель молодого аристократа двигался быстро, ни мгновения не колебался и умел драться. Первого бродягу он свалил подсечкой, а затем сразу ударил его ногой по ребрам. Второго достал кулаком, да так ловко, что он отлетел в сторону и упал на карачки. А третий, которому уже досталось от Никиты, сам бросился наутек и блондин, подняв камень, швырнул его вслед беглецу и попал ему в спину. После чего, не останавливаясь, босяк громко закричал:

— Помогите!

Разумеется, помогать бродяге никто не стал. Прохожие, словно ничего не происходит, продолжали движение по улице. А потом, вслед за сбежавшим оборвышем, последовали его друзья. Блондин за ними гнаться не стал, а подошел к Никите, протянул ему руку и сказал:

— Вставай.

Обхватив за кисть руку спасителя, пошатываясь, Никита поднялся, посмотрел на блондина и кивнул:

— Благодарю тебе.

— Ничего. Сочтемся. — Блондин усмехнулся и представился: — Меня Дичко зовут. Я здесь часто гуляю, когда время есть. Так что повезло тебе.

— Никита Тарханиот, — аристократ снова кивнул.

— Ты как? Ничего тебе не сломали?

— Нет. Легко отделался. Все удары по телу пришлись. Ребра ноют, но переломов, кажется, нет.

— Пойдем, — Дичко потянул Никиту за рукав. — Неподалеку моя женщина хорошая живет. Умоешься и приведешь себя в порядок.

Аристократ последовал за новым знакомым и через несколько минут оказался в небольшом дворике, где пожилая женщина стирала белье.

— Матрена, помощь твоя нужна, — обратился к ней Дичко.

Охнув, женщина бросила свое занятие, а потом принесла кувшин с водой и чистые полотенца. Дичко стал помогать Никите, сливая воду ему на руки, а попутно молодые люди разговаривали и Тарханиот узнал, что его спаситель славянин и помощник купца.

Когда Никита немного привел себя в порядок, умылся и почистился, он сказал Дичко:

— Запомни, я твой должник. Если что‑то понадобится, обращайся. Сейчас я никто и беден. Но настанет день и моя звезда воссияет.

— Хорошо, если так, — славянин хлопнул Тархиота по плечу.

После этого Никита и Дичко расстались. Молодой помощник атриклиния, на ходу придумывая объяснение своего неподобающего вида, поспешил к Вуколеону. А славянин, точнее, варог Вадима Сокола, оставленный в Константинополе, проводив его взглядом, свернул в ближайший узкий проулок и обнаружил здесь избитых городских босяков.

— Где наши деньги? — ему навстречу шагнул старший из босяков, которого звали Игнат Охрид.

— Держи! — Дичко подкинул вверх серебряную монету.

Охрид поймал ее, зажал в грязном кулаке и просипел:

— Добавить надо. Этот мальчишка из благородных Феодосия крепко побил.

— Он сам виноват.

Босяк спорить не стал, а посмотрел на Дичко и вопросительно кивнул:

— Мы тебе еще нужны?

— Через три дня приходите к Матрене, — варог покосился на дом, в котором проживала пожилая женщина. — Тогда и поговорим.

— С тобой можно иметь дело, — оскалился босяк и посмотрел на своих избитых напарников: — Пошли, парни.

Бродяги, словно стая собак, легкой трусцой побежали в сторону моря. Наверняка, в таверну Мики Пафлагона, где Дичко, в далеком прошлом Вегейр Торирсон, с ними познакомился. А варог направился в лавку купца Никифора и по дороге размышлял.

Вот уже больше года Дичко находился в Константинополе и за это время он передал в Киев всего две весточки. Больше не получилось, поскольку из‑за политических дрязг торговля между ромеями и русичами хирела. Как это часто бывает, государи ссорятся, а купцы несут убытки. Но в ближайшую неделю варог надеялся отправить очередное послание. Вот только попадет оно в Киев лишь через три — четыре месяца. Это в лучшем случае, ибо прямого пути нет. Сначала купеческие суда пойдут в Херсонес. Потом товар окажется в городке Олешье на Днепре и только затем в Киеве.

Ну и что же варог мог написать в своем донесении?

Несмотря на отсутствие поддержки, он оброс связями, практически избавился от своего акцента и у него появились агенты. Кстати, именно они вывели варога на Никиту Тарханиота. Это люди из славянской диаспоры, которая в последние годы стала играть в Константинополе заметную роль. Молодые обедневшие аристократы, которые начинали восхождение по карьерной лестнице. Бродяги, торговцы, кухарки и слуги. Денег пока хватало, но варогу требовались помощники, которым он мог полностью доверять. Как самому себе. Поэтому он хотел попросить о том, чтобы из Рарога прислали пару — тройку варогов.

Кроме того, не так давно Дичко получил доступ в императорскую библиотеку Константинополя. Все хотят кушать, в том числе и библиотекари, которые оберегали самое большое собрание книг в мире после Александрийской библиотеки. Вот они, втихаря, многие книги из запасников и продавали. А поскольку Дичко знал, что князь Рарога их собирает, то был уверен, что Вадим Сокол обязательно выделит на это серебро и будет доволен.

А еще варог собирался описать политическую ситуацию в государстве ромеев.

Если смотреть издалека, то дела в Константинополе идут хорошо. Власть императора крепнет, наметился союз с папой римским и германцами, венгры тоже сближаются, а турки согласны передать Мануилу Комнину пару провинций. Но, на самом деле, проблем хватало, и оппозиция императорской власти крепла с каждым днем.

Государь ромеев мечтал о воссоединении Римской империи, тяготел ко всему западному и потому часто отдавал предпочтение выходцам из Франции, Италии, Англии и Германии. Это вызывало ревность родовых ромейских аристократов и многие знатные семьи, играющие заметную роль в жизни империи, оказались в тени западных дворян, а потому отшатнулись от Мануила. Да и простой народ к императору относился прохладно. Он постоянно увеличивал армию и флот, а это повышение налогового бремени и недовольные властью Мануила Комнина люди в империи были.

Так мало того, император даже с патриархом Николаем Музалоном, которого он сам сделал главой ортодоксальной церкви, умудрился рассориться. Патриарх решил провести ряд реформ, но это не понравилось папе римскому и многим митрополитам. Началась внутренняя борьба и патриарх, несмотря на свои почти дружеские отношения с императором, потерпел поражение и сейчас находился в немилости. Это пока, а вскоре, как говорили Дичко знающие люди, его ждет лишение сана. Слишком упрям Николай Музалон, не желает уступить своим соперникам и его сильно подкосило поражение на Руси. Богатейший кусок, который приносил Константинополю постоянный доход, оторвался от империи и основным виновником этого считали патриарха…