Читать онлайн «За нами Москва». Страница 32

Распоряжение командующего фронтом совпадало с моими наметками. Только командующий требовал привести в порядок одну кавалерийскую дивизию, а мы к утру 30 ноября сумели привести в порядок обе. Я приказал 2-й гвардейской кавалерийской дивизии выступить для преследования противника вместе с 9-й танковой бригадой. Таким образом, мы опять имели на своем левом фланге ударный кулак, позволявший нам не только охватывать противника, но и обходить его.

В штабе корпуса была закончена разработка приказа, в котором войскам ставились новые задачи. Ночью, когда приказ был подписан и отправлен в части, работники штаба тоже получили наконец возможность отдохнуть.

Полковник Грецов, я и только что возвратившийся из поездки в части комиссар Милославский собрались поужинать.

Грецов выложил на стол пачку писем и телеграмм. Это были поздравления, присланные по случаю присвоения корпусу гвардейского звания. Михаил Дмитриевич читал их вслух. Потом, придвинув к себе стакан чаю, сказал:

- Вы обратили внимание, что особенно много поздравлений поступает во вторую гвардейскую дивизию? Чем объяснить такую популярность Осликовского?

- А кто поздравляет его? - спросил я.

- Киностудия, журналисты, режиссеры.

- Все ясно, Михаил Дмитриевич!

Мы посмеялись и решили поскорей отправить поздравления полковнику Осликовскому.

- Ну а как бойцы отдыхают? - спросил я Милославского. - Писем много написали?

- Мешки! - ответил комиссар. - Мешками носили. Пришлось дополнительно грузовик выделять... И отдохнули неплохо... Зашел я в одну хату, а там храп такой стоит, что стены трясутся. Хозяйка шутит: «Товарищ начальник, они же так дом разрушат, что я делать буду?»

А сама радуется, что немцев выгнали. На целый взвод портянки постирала, пуговицы всем пришила, пока спали... В общем, товарищ генерал, наши бойцы и воюют и спят по-гвардейски. Неплохо бы и нам у них поучиться.

Как-то в самом начале войны к нам приехал корреспондент одной из центральных газет. Видимо, он слабо разбирался в тактике и представлял себе бой приблизительно таким, каким описывали его лет двадцать назад. В наших повседневных фронтовых буднях корреспондент не нашел чего-либо особенно интересного. Он искал сенсационное, необычное. В результате появился очерк, в котором восторженно описывалась конная атака одного из наших подразделений по железнодорожному мосту через Прут. Эффектный был очерк, но... совершенно неправдоподобный. Хотел бы я посмотреть, как проскакал бы автор очерка галопом по шпалам! Через железнодорожный мост даже шагом проехать невозможно, конь сразу поломает ноги.

Вспоминается и другой случай. В декабре сорок первого года в печати появился снимок с подписью: «Конная атака конногвардейцев генерала Белова». На нем были изображены всадники, которые во всю прыть неслись на врага, размахивая клинками. У меня сразу возник вопрос: как фотокорреспондент ухитрился снять мчавшуюся на него конную лавину? Для этого надо было оказаться вместе с немцами, которых атаковали гвардейцы. Фальшь была явная. В погоне за эффектным материалом фотокорреспондент, скорее всего, попросил изобразить для него конную атаку вдали от поля боя. А какой-нибудь командир полка, посмеиваясь в душе, выделил для этой цели эскадрон.

Дело, разумеется, не в том, что один или несколько корреспондентов оказались далекими от действительности. Я хочу подчеркнуть другое: многие люди имели, а некоторые имеют и до сих пор, совершенно неправильное представление о боевых действиях конницы в годы Великой Отечественной войны.

Огневая мощь воюющих сторон выросла к тому времени настолько, что атаки в конном строю стали анахронизмом. Они применялись разве только во время преследования деморализованного противника или для нанесения неожиданных стремительных ударов, если складывалась очень уж благоприятная обстановка. А как правило, кавалеристы воевали в пешем строю. Но это не означает, что конница в тех условиях потеряла все свои преимущества. Благодаря подвижности, маневренности кавалерия с успехом использовалась для решения ряда важных задач. Конные полки можно было быстро перебрасывать с одного участка фронта на другой. Они использовались для охватов и обходов, для рейдов по вражеским тылам.

Фашисты не успевали организовать сопротивление и начинали отступать. В декабре их отступление порой превращалось в паническое бегство.

Бои чаще всего развивались так. Часть сил кавалерийской дивизии сковывала противника с фронта, тем временем один или два полка обходили фашистов и наносили им удар с фланга или с тыла. Успех такого боя решали быстрота и неожиданность. Полк начинал движение в конном строю. Сабельные эскадроны рысью двигались по лесу, по кустарнику или за возвышенностью, укрывающей всадников от вражеских наблюдателей, станковые пулеметы перевозились на тачанках, запряженных четверками лошадей. Минометы и орудия на конной тяге тоже следовали с полком. Достигнув намеченного рубежа, полк спешивался и развертывался в боевой порядок. Если позволяли условия, полк даже развертывание производил для быстроты в конном строю, а потом уже спешивался. Коноводы, из расчета один на три лошади, уводили коней в укрытия.

Если возникала необходимость, командир полка сажал на коней эскадрон и посылал его дальше в тыл противника, чтобы нащупать там слабое место и нанести дополнительный удар. Внезапное наступление одного эскадрона с тыла приносило обычно больше успеха, чем методическое наступление целого полка с фронта.

Противник со своей техникой был привязан к дорогам. А мы действовали без дорог - по полям, через леса, наносили удары неожиданно для фашистов.

Такой бой был, как правило, весьма скоротечным. Чтобы без промедления поддержать стремительную атаку сабельных эскадронов, наши артиллеристы, если имели свежих лошадей, галопом выезжали к намеченному рубежу, с ходу занимали открытые огневые позиции и начинали бить по врагу прямой наводкой. Не менее отважно действовали и станковые пулеметчики. Тачанки вылетали на позиции полевым галопом, а иногда даже на карьере. Ездовые поворачивали тачанки, а пулеметчики открывали огонь.

Под прикрытием артиллерии и пулеметов спешенные кавалеристы быстро двигались вперед, стреляя из винтовок, автоматов.

Только тогда, когда противник имел сплошной фронт и упорно сопротивлялся, приходилось производить лобовую атаку. Мы очень редко располагали танками непосредственной поддержки. Минометов и артиллерии у наг было меньше, чем у фашистов. Поэтому спешенные эскадроны стремились как можно быстрее сблизиться с противником, чтобы лишить его огневого преимущества. Граната, огонь в упор, на прямой выстрел, - всем этим наши бойцы и командиры владели отлично. Немцы боялись ближнего боя со спешенными кавалеристами и всячески избегали его.