Читать онлайн «Стальная гвардия». Страница 14

* * *

...Преподавательская работа пришлась мне по душе. Я с увлечением готовился к лекциям, накапливая знания для себя и передавая эти знания слушателям академии.

Богатый материал для изучения практики боевого применения танков дали бои по защите республиканской Испании, а также при отражении нападения японских войск в районе озера Хасан, неподалеку от Владивостока, и на берегах реки Халхин-Гол в Монгольской Народной Республике, обратившейся к Советскому Союзу за помощью в изгнании японцев, захвативших часть ее территории.

Доскональное изучение опыта боевых действий танковых частей позволило мне написать и защитить диссертацию на соискание ученой степени кандидата военных наук. Потом я был удостоен и ученого звания доцента.

Казалось, и дальше буду трудиться на педагогическом поприще, но судьба распорядилась по-иному.

В конце ноября 1939 года, когда в Европе уже полыхал пожар второй мировой войны, развязанной фашистской Германией, Финляндия по воле своих правящих кругов и международной реакции была вовлечена в вооруженный конфликт с Советским Союзом.

Финские реакционные круги на протяжении многих лет проводили антисоветскую политику, с помощью германского, англо-французского и американского капитала укрепляли и вооружали свою армию, строили вблизи советских границ систему мощных укреплений, получивших название линии Маннергейма.

Особую враждебность к СССР финская реакция начала проявлять, получив обещание западных держав поддержать Финляндию в войне против Советского Союза не только вооружением, но и собственными войсками.

Разумеется, Советское правительство не могло оставаться безучастным к тому, что замышлялось вблизи наших северо-западных границ. Крупнейший промышленный и культурный центр страны, насчитывавший тогда столько же населения, сколько имелось во всей Финляндии, колыбель Октябрьской революции Ленинград находился всего в 32 километрах от границы, в досягаемости обстрела дальнобойной артиллерией. Вход в Финский залив оставался незащищенным, и это создавало угрозу нашему флоту. Под ударом был и единственный на севере незамерзающий порт Советского Союза Мурманск, так как прикрывающие его полуострова Рыбачий и Средний частично принадлежали Финляндии.

В целях обеспечения безопасности Ленинграда и Мурманска Советское правительство предложило правительству Финляндии отодвинуть на несколько десятков километров финскую границу на Карельском перешейке в обмен на вдвое большую территорию в Советской Карелии, а также сдать в аренду Советскому Союзу полуостров Ханко у входа в Финский залив, с тем чтобы СССР мог построить там военно-морскую базу для обороны залива.

Однако правительство Финляндии по совету правительств Англии и Франции не только отвергло советские предложения, но и приступило к оперативному развертыванию финской армии на границах с Советским Союзом, а 26 и 29 ноября финская артиллерия предприняла провокационные обстрелы советских войск, дислоцированных под Ленинградом. 30 ноября Финляндия объявила войну СССР.

В этих условиях Главное Командование Красной Армии вынуждено было отдать приказ войскам Ленинградского военного округа о переходе в наступление.

На первом этапе боевых действий советские войска, наступавшие на Карельском перешейке при поддержке авиации и флота, в результате ожесточенных боев преодолели мощную зону заграждений глубиной от 25 до 65 километров, вышли к главной оборонительной полосе - линии Маннергейма, но прорвать ее с ходу не смогли. Некоторые соединения оказались не подготовленными к ведению боевых действий зимой в озерно-лесистой местности при необычайно сильных, 45-50-градусных, морозах и глубоком снежном покрове, не имели опыта прорыва долговременных железобетонных и гранитных укреплений, прикрытых обширными лесными завалами, минными полями, фугасами, противотанковыми рвами, каменными надолбами и другими препятствиями. Недостаточно мощным было также артиллерийское и авиационное обеспечение наступления. Не на должном уровне находилось и управление войсками, снабжение их всеми видами довольствия.

В дни боев меня по моей же просьбе командировали на Карельский перешеек для изучения опыта войны и главным образом боевых действий танковых войск. Когда я прибыл в штаб 7-й армии, мне предложили должность в оперативном отделе этого штаба. Поблагодарив за доверие, я попросил, однако, направить меня в какую-либо танковую часть. Мою просьбу удовлетворили и послали в 35-ю легкую танковую бригаду, которой командовал полковник В. Н. Кошуба.

О полковнике Кошубе мне довелось слышать как об одном из опытных и отважных командиров. Еще в годы гражданской войны он сражался на трофейном танке "Рикардо", за мужество, проявленное в боях с белогвардейцами, был награжден орденом Красного Знамени. В мирное время Владимир Нестерович в числе первых командиров-танкистов успешно окончил Академию моторизации и механизации Красной Армии.

Прибыв в бригаду, я узнал, что полковник Кошуба тяжело ранен. Его временно замещал начальник штаба, который информировал меня, что самым трудным, почти непреодолимым препятствием для танков являются многорядные гранитные надолбы, неподдающиеся разрушению снарядами танковых пушек, полковой и даже дивизионной артиллерии. Саперам тоже подорвать их не удается, так как финны прикрывают зону заграждений сильным перекрестным и многослойным пулеметным огнем.

С разрешения начальника штаба бригады я отправился для изучения боевых действий танкистов в один из батальонов бригады. Случилось так, что к моменту моего прибытия командир этого батальона был убит и мне пришлось взять командование подразделением на себя. Танкисты готовились атаковать совместно с пехотой. Все вопросы взаимодействия были уже отработаны.

С утра началась атака. Танки двигались на малом ходу, чтобы не отрываться от пехоты. При нашем приближении к надолбам противник открыл шквальный артиллерийский и пулеметный огонь. Проходов в надолбах для танков не оказалось, хотя мне говорили вечером, что за ночь они будут проделаны. Лишь кое-где отдельные гранитные глыбы были повалены или частично разрушены, но за ними стояли другие, преграждая путь к бетонированным или прикрытым толстыми броневыми щитами укрытиям противника. Пройдя через пролом в первом ряду препятствий, наш головной танк повис на надолбах второго ряда и тут же был расстрелян противотанковой артиллерией. Некоторые танки попадали в замаскированные ямы-ловушки или наталкивались на глубокие рвы.

Под сильным вражеским огнем пехота залегла, а затем начала отходить. При отходе пехотинцев в мой командирский танк Т-26 угодил снаряд и, пробив броню, насмерть поразил командира орудия. Механик-водитель и я чудом остались невредимы. Но мне пришлось выйти из боя, временно командовать батальоном я поручил начальнику штаба.