Читать онлайн «Бояре Романовы и воцарение Михаила Феoдоровича». Страница 60

Между тем уже в начале марта 1619 года395 наши великие послы, заключившие в декабре 1618 года Деулинское перемирие, были отправлены в Вязьму на размен пленных. Здесь жили они, ожидая до конца мая прибытия литовских уполномоченных и русских пленников. С ними же были и пленные поляки: «Струсь с товарством», всего до трехсот человек. Наконец, пришло известие, что литовское посольство прибыло в Дорогобуж. Тогда условились о месте для съездов, которые должны были происходить в пустоши Песочне, в семнадцати верстах от Вязьмы, на реке Поляновке.

Литовские послы назначили съезд на двадцать седьмое мая, но московские испугались того, что не уговорились о числе провожатых с обеих сторон, и решили съехаться тридцатого. Такое промедление взволновало митрополита Филарета, истомившегося в тяжкой неволе, и он велел передать послам, которые по приказу царя во всем спрашивали указаний государева отца: «Для чего бояре с литовскими послами в четверг 27 мая съезд отложили и присрочили съезд в воскресенье 30? Нам и так уже здешнее житье наскучило, не год и не два терпим нужду и заточенье, а они только грамоты к нам пишут и приказывают с вами, что им подозрительно, отчего из Дорогобужа к ним от меня никакой грамоты не прислано, а нам о чем уже больше к ним писать? И так от меня к ним писано трижды, боярам давно уже известно, что меня на размен привезли, а если бы меня на размен отдать не хотели, то меня бы из Литвы не повезли, или бы из Орши назад поворотили».

На съезде тридцатого мая литовские послы предъявили новое требование о дороге мимо Брянска между уступленными Москвой Речи Посполитой городами. Послы отказали им в этом и послали к митрополиту Филарету спросить, не разменять ли его на Струся и некоторых его товарищей, а остальных отпустить. Государев отец сквозь слезы сказал: «Велел бы мне Бог видеть сына моего великаго государя царя, и всех православных христиан в Московском государстве». Потом спросил у присланного Шереметевым и Мезецким гонца: «Есть ли с боярами какая-нибудь от сына моего присылка, соболи или что другое? Надобно мне почтить тех поляков, которые оберегали мое здоровье; и если у бояр есть соболи, то чтоб они прислали мне их сегодня же».

Митрополит Филарет жаждал поскорее увидеть своих близких и дорогую родину, а литовские послы, понимая выгоды своего положения, были неуступчивы и задорны. Положение наших уполномоченных было очень затруднительно. В то же время Шеин прислал через доверенное лицо сказать, что литовское посольство готово на нарушение перемирия. Тогда Ф. И. Шереметев «с товарищами» согласились на требуемую уступку, и первого июня поздно вечером состоялся давно ожидаемый размен пленных.

Самый размен произошел таким образом. Через Поляновку построили два моста. К одному из них подъехал Филарет в возке, за которым шли остальные русские пленные. У другого моста стояли в то время Струсь и другие пленные литовцы и поляки. Струсь первым был отпущен на литовскую сторону. Это разрешил сделать Филарет. Затем одновременно пошли по обоим мостам пленники как русские, так и поляки с литовцами. После долгой, томительной неволи государев отец, храбрый защитник Смоленска, и многие другие стойкие русские люди увидели желанную, любимую родину, которой принесли много великих жертв. Переехав через Поляновку, митрополит Филарет вышел из возка. К нему подошел Ф. И. Шереметев и от лица царя сказал: «Государь Михаил Федорович велел тебе челом ударить, велел вас о здоровьи спросить, а про свое велел сказать, что вашими и материнскими молитвами здравствует, только оскорблялся тем, что ваших отеческих святительских очей многое время не сподоблялся видеть». Потом Шереметев правил челобитье и от великой инокини Марфы. Филарет отвечал по заведенному чину и благословил боярина. Затем товарищ государева отца по великому посольству, князь Даниил Иванович Мезецкий правил челобитье ему от Боярской думы и «всего государства»: «Бояре, князь Федор Иванович Мстиславский с товарищи, окольничие и вся царского величества дума и все великое Российское государство вам, великому государю, челом бьет и вашего государскаго прихода ожидает с великою радостью». Третий великий посол окольничий Измайлов обратился к боярину Шеину с такой речью: «Служба твоя, раденье и терпенье, как ты терпел за нашу православную христианскую веру, за святыя Божии церкви, за нас, великаго государя, и за все православное христианство московских великих государств, ведомы, и о том мы, великий государь, радели и промышляли, чтоб вас из такой тяжкой скорби высвободить». И другие пленные удостоились от царя подобного же знака внимания.

На другой день утром государев отец поехал в Вязьму, приказав послать польским людям в почесть баранов, кур, вина, меду и калачей. В это время в Москве происходили радостные приготовления к достойной встрече митрополита Филарета. Шестого июня пришла в Москву давно ожидавшаяся весть о том, что государев отец освобожден396. С тех пор государь трижды посылал к нему узнать о здоровье. Ездили приближеннейшие к царю лица: Борис Михайлович Салтыков, князь Иван Борисович Черкасский и князь Афанасий Васильевич Лобанов-Ростовский397. В то же время выработали порядок торжественных встреч митрополита Филарета. Дело не обошлось без местнических счетов, несмотря на приказ государев: «Быть всем без мест»398.

Первая встреча состоялась в Можайске. Встречали государева отца архиепископ Рязанский Иосиф, боярин-князь Дмитрий Михайлович Пожарский и окольничий князь Григорий Константинович Волконский со свитой из духовных и светских лиц. Во второй встрече близ Звенигорода у Саввина-Сторожевского монастыря участвовали архиепископ Вологодский Макарий, боярин Василий Петрович Морозов и думный дворянин Гаврила Григорьевич Пушкин.

В селе Хорошеве состоялась третья встреча, на которой были митрополит Сарский и Подонский Иона, боярин-князь Дмитрий Тимофеевич Трубецкой и окольничий Федор Леонтьевич Бутурлин399.

Наконец, за речкой Пресней, за Тверскими воротами встречал четырнадцатого июня 1619 года своего отца сам царь Михаил Федорович, окруженный всем своим двором и синклитом. Встреча была радостная и трогательная: царственный сын склонился к земле перед митрополитом Филаретом, чтя в нем отца и святителя. И государев отец поклонился в ноги сыну – царю. Долго не могли они подняться с земли и заговорить; слезы умиления и радости катились по их лицам. И вся Москва ликовала при виде встречи царя со своим отцом, вернувшимся после тяжкой неволи.

Царь ознаменовал радостный день свидания с митрополитом Филаретом подвигами благочестия и милосердия. Он построил между Никитской и Тверской улицами «храм во имя пророка Елисея», память которого наша церковь празднует четырнадцатого июня. Кроме того, «государь же царь Михаил Федорович всеа Русии для прихода отца своего, кои были в ево государской опале за приставы и кои были сосланы по городам по темницам, и тех государь пожаловал, велел освободить»400.