Читать онлайн «Йоханн Гутенберг и начало книгопечатания в Европе». Страница 21

Смертельный удар ореолу папства и Рима нанесло то же XIV столетие: похищением из Рима папы Бонифация VIII посланными французского короля Филиппа IV в 1307 г. началось так называемое «Авиньонское пленение» пап — французская попытка «третьего Рима». Папы из римского института стали орудием французских королей. Нарушилось равновесие феодальной Европы, Филипп метил на императорскую корону, но ни он, ни его преемники избрания в немецкие короли не добились. Было обратное: когда папа Иоанн XXII отказался утвердить избранного в 1314 г. немецкими князьями Людвига Баварского, рейхстаг заявил, что по своем избрании немецкий король императором становится и без папской санкции, немецкое духовенство «низложило» Иоанна XXII как еретика (это обосновывал крупнейший философ из спиритуалов англичанин Оккам); поход Людвига в Рим и избрание «подлинного» папы для его коронования сперва имели в Италии успех, сорванный попыткой Баварца обложить налогом римлян. За 23 года его императорства, папского интердикта и пр. в немецком духовенстве укоренилась отграничительная от папства струя. Преемник Людвига с 1447 г. — Карл IV, чешский король, конфликт с папой снял, закрепил «Золотой буллой» статус Германии как федерации равноправных княжеств и имперских городов и порядок императорских выборов назначением семи курфюрстов (с решающей ролью архиепископа Майнцского и чешского короля) и более занимался устроением своего королевства: основал Пражский — первый в Империи — университет, начал создавать свод чешского права и т. д., т. е. выводил Чехию на первое место среди имперских земель, под конец купил императорство для сына своего Вацлава, при котором и началось учительство Яна Гуса, им — как основа собственной церкви — поддержанное. Развивалось оно на фоне сгущавшейся феодальной реакции — похищения Вацлава магнатами, избрания в императоры брата его Сигизмунда в 1410 г. (с временным трехкоролевьем в Империи), папского интердикта и пр. с одной стороны, национального подъема в Чехии — против немецкого засилья — с другой. Преемственность Гуса от поколения, ранее проповедовавшего в Англии народную церковь, подчиненную светской власти, Виклифа (на том этапе тоже поддержанного английским парламентом и королем) известна. Учительство — в обоих случаях требовавшее перевода Библии на народный язык, поначалу социально умеренное. Но социальная ситуация в Англии была раскалена. «Авиньонское пленение» дало новый стимул к возобновлению вековой династической борьбы за соединение Франции и Англии под одной короной, английские короли не менее французских хотели взять папство в свою власть: в 1337 г. началась Столетняя война. Если была при этом цель — отвлечь народное брожение в другое русло, достичь ее не удалось, последовали «рабочие законы» 1349–61 гг. (они воспрещали неимущим покидать работу и приход, запрещали бродяжничество и нищенство, являвшиеся также видом социального протеста и формой бытия народных проповедников: под «дерзкими нищими», видимо, подразумевались бегхарды). А Виклиф проповедовал по сути йоахимову «церковь духовную», был вдохновителем лоллардов — проповедников того же в народном варианте, которые стали организующими звеньями вспыхнувшего в 1381 г. крестьянского крестового похода на Лондон — восстания Уота Тайлера; идеолог восстания — Джон Болл проповедовал царство «труждающихся и обремененных» на мотив «когда Адам пахал, а Ева пряла, где был господин?». В Италии с «Авиньонского пленения» пап национально-патриотическое самоутверждение по отношению к «варварам» приняло форму той тоски по древнеримскому могуществу, которая и была толчком к Ренессансу в узком смысле. Но попытка Риенци объединить города Италии вокруг возрожденной им в 1347–54 гг. на античный лад Римской республики была столь же беспочвенной, как и надежды части гуманистов обрести «собственного» «римского» императора в лице кого-либо из местных тиранов, кондотьеров, иноземных князей и королей, наводнявших Италию, усугубляя здесь рядившийся отныне в античность, но вполне феодальный хаос. Возвращение папы в Рим в 1377 г. не могло восстановить даже видимости равновесия в католическом мире: после его смерти были избраны два папы — в Авиньоне и в Риме, и это продержалось почти 40 лет. Римские папы поневоле ориентировались на Германию. На этом она отчасти выиграла: в 1378 г. был утвержден Кёльнский, а за ним и другие немецкие университеты. Но теперь римские папы в большинстве мыслили себя итальянцами, возродителями римского могущества, видели в Германии римскую провинцию, источник средств на свою итальянскую и международную политику, на украшение Рима и пр. Церковь Германии как «Римской империи» была прямо подчинена папской Курии, без права собственных синодов, страна принимала на себя произвольную тяжесть ее поборов. И Германия кишела строительством «церкви духовной». То тут, то там горели на кострах его участники и проповедники — из низшего священства, монашества, мирян всех сословий. В Богемии после папских интердиктов гуситство становится открытым общенародным движением. Когда на этом фоне переизбранный за скандальную жизнь римский папа отказался уйти со сцены, и пап в католической церкви стало три, в духовенстве поднялось движение за созыв вселенского церковного собора, чтобы при участии светских властителей противопоставить народной реформации реформацию сверху (в которую разные деятели вкладывали различное содержание). Два огромных международных съезда один за другим состоялись на немецкой земле. Констанцский собор в 1414–17 гг. и Базельский в 1431–49 гг., оба уже при жизни Гутенберга. Первый при участии императора Сигизмунда, кроме того, что низложил всех трех пап и избрал нового, ознаменовался сожжением Яна Гуса — он ехал на Собор в надежде убедить церковь в истинности своего учения — и последовавшего за ним Иеронима Пражского, что подготовило революционный взрыв в Чехии в 1419 г. (тогда чешская корона по смерти Вацлава переходила к Сигизмунду). Перед вторым гуситская проблема стояла иначе: в 1420–31 гг. пять раз феодальные крестоносцы во главе с императором бежали от богемского народного войска, рейды (тоже крестовые походы) таборитов в немецкие земли развязывали крестьянское движение. Это была сила, с которой приходилось считаться: Собор подписал соглашение с правым крылом богемских еретиков — чашниками в расчете углубить наметившийся раскол гуситской революции, противопоставив чашников (в основном зажиточных горожан и чешское дворянство) таборитам (крестьянско-плебейскому крылу движения). Последнее, как известно, удалось: далее война шла между чашниками и таборитами, разгромленными в Чехии в 1437 г. (не в Словакии, тогда венгерской, где восстание разгорелось в 1446–58 гг.). Но Базельский собор заседал 18 лет не по этому поводу: уже в Констанце Собор был объявлен выше папской власти, что должно было ограничить ее произвол, в частности, при поставлении духовных сановников. Базельский собор начался конфликтом с папой Евгением IV, отказавшимся признать верховенство Собора, с мистическим обоснованием коего (и с отрицанием подлинности «Константинова дара») выступал Николай Кузанский, реформационный лагерь поддерживал даже Эней Сильвий Пикколомини (гуманист, будущий папа Пий II), но после разрыва Собора с Евгением IV многие его члены, в том числе Кузанец, в 1438 г. последовали за папой — на Флорентийский собор: теснимый турками византийский император в надежде на помощь Запада искал унии церквей (к 1443 г. она была принята). Базельский собор тем временем левел по составу и реформистским позициям. Главную роль здесь играли доктора канонического права, искавшие в нем оснований для ограничения папской власти, но без единства: споры доходили до драк. Работа Собора была организована по нациям, и немецкое духовенство, вырвавшее у папы значительные для себя уступки, выдвинуло проект, превращавший «Священную Римскую империю» как бы в федерацию «Священных Римских империй» — немецкой нации, французской, английской и др. Для Германии он был патриотическим, так как имел в виду отстроить ее от интересов римской Курии. Для «реформации» Священной Римской империи германской нации был в 1437 г. созван рейхстаг под председательством императора Сигизмунда, на коем был установлен свой центр в Нюрнберге (ранее им номинально был Рим). Смерть Сигизмунда прервала эту затею. Избранный в императоры в 1440 г. Фридрих III (Хабсбург) в 1446 г. заключил конкордат с папой, сводивший для Германии на нет все достижения Базельского собора, который в 1449 г. завершился избранием нового папы — Николая V, незнатного и небогатого ученого итальянского книжника. На краткий его понтификат пришлось падение Византии. При нем и при Каликсте III немецкие реформаторы еще могли питать базельские иллюзии, с интронизации Пия II (представлявшего римско-державную струю итальянского гуманизма) папство требованием безусловного повиновения переходит в наступление при поддержке императора и согласии феодальных сил, возглавляя их консолидацию против главной угрозы феодальному строю — крестьянской революции. Когда Энгельс в «Крестьянской войне в Германии» говорит о революции буржуазной, он имеет в виду не реформизм городов, основанный на начальном развитии частного предпринимательства, которое и в XVI в. вполне умещалось в рамки феодального уклада и строило на нем свои прибыли. Буржуазной революцией для того периода было освобождение крестьян от господствовавшей формы внеэкономического принуждения — от крепостной зависимости (на Западе она выражалась в прикреплении крестьянина к земле, за которую он нес повинности; личной собственностью феодала, как в России, он не стал, хотя стремление к этому идеалу у части феодального класса в XIV–XVI вв. было), без него не было основной предпосылки буржуазного развития — массового обезземеления, свободной продажи труда. Этого объективного закона в Средние века, когда волны крестьянских восстаний против «антихристовой церкви» — богатых, знати, попов — сотрясали основы феодального строя, никто не чаял. Чаяния принимали форму строительства «церкви духовной», до поры скрытой, в восстаниях — воинствующей, что наиболее явно у таборитов: каждый «брат» был священником (отсюда взаимное причащение), имущество распределялось общиной. Ян Жижка, видимо, считался «отцом духовным» (поэтому взятое после его смерти прозвание — «сироты»); выдача хилиастов пражскому епископу говорит, что у движения были еще и иные идейные корни (в целом оно одевалось в иудейское восстание против римлян, как в XVII в. английская революция). Чашники строили то же в умеренном варианте: сохраняя священство, требовали уравнения с ним мирян в причастии вином — чашей — и в праве проповеди (а вместе с тем — секуляризации церковных земель). Дело идет об открытой ереси, и видно, что под знаменем гуситства вышли на поверхность не только социально, но и мистически разные течения, многослойная и скрытая традиция. Известно, что в таборитских отрядах сражались венгры, немцы, поляки, даже русские (Иероним Пражский проповедовал в Новгороде, Пскове, Вильне, Могилеве), среди проповедников в Чехии были немецкие (Николай Дрезденский): борьба чешского народа за свою «землю обетованную» была как бы «горящей точкой» межнационального строительства «церкви духовной» (то же в умеренном варианте чашников), что хорошо понимали его противники: «богемская чума» — гуситство в XV в. становится главным их пугалом.