Читать онлайн «Протопоп Аввакум. Жизнь за веру». Страница 68

Однако теория «мысленного» антихриста противоречила взглядам протопопа Аввакума в сибирский период его жизни, поскольку тогда он склонялся скорее к «чувственному» пониманию антихриста, считая, что антихрист должен явиться в образе конкретного человека. Кроме теории «мысленного антихриста» полемически по сравнению со взглядами раннего Аввакума выглядят и высказываемые в послании Далмата мысли о никонианских таинствах и о новом священстве.

«И паки о попех нынешних, — говорится в послании «Об антихристе и о тайном царстве его», — еже нецыи из правоверных же разсуждающе сице: аще который поп в покаяние приидет, по нужде приимати от него святыню, крещение и молитвы и венчание, и всякия духовныя потребы и нужды исправляти, и аще же изволит кровь пролити за Христа, то таковым и литоргисати подобает. И мы истинно зело дивимся таковому разсуждению. Понеже сие изволися не по правилам святых апостол и святых отец, но от своего умышления. Аще бо от еретик рукополагаеми и слуг антихристовых: кое от таковых освящение, или крещение, или всякия потребы благопотребны бывают? Рцы ми, содействует ли Дух Святый еретическому рукоположению, еже на них? Никакоже! но паче осквернение, а не освящение. И о том в Кирилове книге пишет во многих местех сице: еретическое крещение несть крещение, но паче осквернение. И по тому свидетельству святых отец, и всякое действо еретическое несть освящение, но паче осквернение. Аще бо и в покаяние приидет, познания ради истины, то не освященна его мню, понеже бо Дух Святый на нем не действовал, но за простеца его и мирянина в братство причитаем. И аще бе истинных первых архиереов рукоположение на которых попах старых: аще таковый приидет в познание истины и в покаяние, и аз бы приимал от таковаго всякую священную потребу. Понеже в рукоположении на нем содействовал Дух Святый; аще бо и осквернился антихристом, но паки прииде ко Господу, покаянием и слезами омывся, и не отъятся от него рукоположение и освящение. Якоже и крещение на человеце всегда единою пребывает, — аще и во многия впадет ереси, или во отступления и отвержения, аще и много время в том пребудет, и паки в покаяние приидет — крещение второе ему не бывает, но тоже цело пребывает, — такоже и рукоположение».

Даже 28 лет спустя после смерти знаменитого старца (умер он в 1697 году в возрасте 103 лет) один из бывших далматовских монахов писал в своём доносе, что «Долмат, которой заводил монастырь, был злой раскольник и святых тайн не приобщался, так и душу свою без покаяния, удаляяся от святой церкви, изверже».

Через полтора года, когда до Москвы дошли вести о том, что протопоп Аввакум не прекратил своих обличений никоновских реформ и что его проповеди пользуются большим успехом у жителей Тобольска, пришёл указ об отправке опального протопопа ещё далее на восток. «Посем указ пришел: велено меня ис Тобольска на Лену вести за сие, что браню от Писания и укаряю Никона, еретика». Патриаршая грамота о переводе Аввакума с семьёй под стражей в Якутский острог была получена в Тобольске 27 июня 1655 года: «По указу отца вашего государева и богомольца великого государя святейшего Никона патриарха московского и всея Великия и Малыя России, велено нам, холопем вашим, тобольского вознесенского протопопа Аввакума з женою и з детьми послать из Тобольска с приставом, с кем пригоже, и с провожатыми на Лену в Якуцкой острог к стольнику и воеводе к Михаилу Лодыженскому да к дьяку к Федору Тонково. И о том от себя к ним отписать. А велети б ему, протопопу Аввакуму, быти в Якуцком. А божественные службы, по указу отца вашего государева и богомольца великого государя святейшего Никона… тому протопопу служить не велети». Здесь же указывалось сыскать архиерейский посох, о котором сообщал в своём доносе на Аввакума Иван Струна.

Вместе с этим указом пришли и печальные вести из Москвы о смерти во время мора двух братьев Аввакума, многих его родственников и друзей. «Излиял Бог на царство фиял гнева Своего! Да не узнались горюны однако, — церковью мятут. Говорил тогда и сказывал Неронов царю три пагубы за церковной раскол: мор, меч, разделение: то и сбылось во дни наша ныне».

29 июня 1655 года, в Петров день, Аввакум и его семья были отправлены «в Енисейской острог с красноярским сыном боярским с Милославом Кольцовым да с енисейскими казаки с Якушкою Калининым, да с Левкою Семеновым, да с Стенькою Ипатовым, да с Федькою Темякиным, да с ылимским казаком Ывашкою Дунаевым»… Путь от Тобольска до Енисейска занял около трёх месяцев. Плыли сначала вниз по Иртышу, затем вверх по Оби и Кети с выходом на Енисей через Маковский волок. К концу сентября — началу октября прибыли, наконец, в Енисейский острог, где и зазимовали. Однако до Якутского острога Аввакуму доехать было не суждено — в дороге его нагнал новый указ: отправляться в составе экспедиции воеводы Афанасия Пашкова в далекую Даурию [37]…

Предстоящая экспедиция в «новую Даурскую землю» готовилась заранее. Задачей экспедиции было покорение земель, лежащих на Амуре, и окончательное установление там русского владычества. После удачного похода на Амур отряда Ерофея Павловича Хабарова московские власти решили закрепить свои позиции на новых землях. С этой целью ещё с 1652 года готовился экспедиционный корпус в составе трёх тысяч человек под командованием окольничего князя И.И. Лобанова-Ростовского. Однако после начала Русско-польской войны 1654–1667 годов, являвшейся составным звеном авантюрного «греческого проекта» по созданию «Вселенского православного царства», ситуация резко изменилась. Втянутая в затяжную войну с Речью Посполитой, Россия не могла распылять свои основные силы, а потому вся тяжесть организации предстоящей Даурской экспедиции легла на плечи сибирской администрации. Ситуация усугублялась тем, что китайский император считал земли, лежащие по реке Амур, своими, и действия Хабарова обострили отношения Русского государства с Цинской империей. К этому добавилось неудачное посольство в 1654 году боярского сына Фёдора Байкова, который своим упрямством и неумением вести переговоры ещё более обострил отношения между двумя государствами.

Начальником экспедиции и воеводой Даурской земли был назначен Афанасий Филиппович Пашков. Правнук выехавшего из Польши на русскую службу при Иване Грозном Григория Пашкевича, он в 1650–1655 годах служил воеводой в Енисейске. Ввиду грозившей войны с китайцами в полученном Пашковым из Сибирского приказа воеводском наказе ему среди прочего предписывалось поставить в Даурской земле, на устье реки Урки (притоке Амура), либо на Албазинском или на Гойгударовом городищах, новый острог. В остроге следовало возвести церковь во имя Вознесения Господня с двумя приделами, освящёнными в честь небесных покровителей наследника престола и царя — «Алексея митрополита да Алексея человека Божия». Для службы в этой церкви сибирскому архиепископу Симеону велено было послать к Пашкову из Тобольска двух попов и дьякона. В черновом отпуске грамоты царевича Алексея Алексеевича к сибирскому владыке от 20 августа 1655 года особо указывалось, что «к тем трем престолам указали есмя послати из Тобольска антимисы да черного попа и белого дьякона, Да с Лены послати протопопа Аввакума». Как видим, в Москве очень внимательно следили за всеми передвижениями опального протопопа.