Читать онлайн «Протопоп Аввакум. Жизнь за веру». Страница 21

Годы служения в Казанском соборе были «звёздным часом» Неронова. Послушать его приходила вся Москва во главе с царём и царицей. Стены Казанского собора не могли вместить всех желающих послушать его проповеди, так что порой приходилось писать текст проповедей на специальных досках, размещаемых прямо на стенах собора…

В 1646 году с кружком боголюбцев сблизился Никон, тогда ещё безвестный игумен северной Кожеозёрской пустыни. Никон (в миру Никита Минов) родился в 1605 году в селе Вельдеманове Нижегородского уезда в семье крестьянина-мордвина. Его земляк протопоп Аввакум в письме к отцу Ионе делится интересными подробностями ранней биографии будущего патриарха Никона: «Я Никона знаю: недалеко от моей родины родился, между Мурашкина и Лыскова, в деревне; отец у него черемисин, а мати русалка (вероятно, следует читать “русачка”. — Κ.К.), Минка да Манька; а он, Никитка, колдун учинилься, да баб блудить научился, да в Желтоводие с книгою поводился, да выше, да выше, да и к чертям попал в атаманы. А ныне, яко Кинопс [15], волхвуя, ужжо пропадет скоро, и памят его с шумом погибнет. Потряс церковию-тою не хуже последняго чорта-антихриста, и часть его с ним во огни негасимом».

В позднейших старообрядческих «антижитиях» Никона, которые начали появляться ещё в конце XVII века и продолжали создаваться вплоть до начала XX века, личность шестого московского патриарха всячески демонизировалась, обрастая всё новыми, порой невероятными фактами. Но, как говорится, дыма без огня не бывает, и подобные произведения подчас включали в себя записанные ещё при жизни Никона и широко распространённые в народе устные рассказы о нём. А потому небезынтересно будет привести некоторые свидетельства этих «антижитий» для выяснения природы никоновских амбиций.

«Отец его Мина был росту великаго и сильный, а мать Никона была Мариамия. Роди Мариамия младенца паче меры большаго и зело пострада в его рождении. Егда родися сей детищь, прииде к Мине в дом мордовский шаман язычник, знающий волшебное ремество. Мине же шаман сей и ранее сего был другом, а потому и пожелал видеть шаман новорожденнаго детища, обещая ему сказать его переднее (то есть будущее — Κ. К.). И егда же Мариамия открыла шаману детища, тогда шаман стал читать по мордовски какое-то волшебное призывание, посмотрел на детища и затрепетал, опустился на колени и глаголя: “Будет он царь не царь, а выше царей, князей и бояр, и будет он и богат и нищь, и построит он или города или монастыри, и будут туда приезжати и цари и бояре и князи, будут за него молитися и будут на него злобствовать и проклинать, занеже царь и великий дух его снискал, и землю он прославит, где родися и где будет погребен”. И с етими словами шаман сорва со своего ожерелия златицу, кладя младенцу в пелены, рече: “Пусть сие злато умастит тебе дорогу, какую уготовал тебе сам великий дух”. Родителие же детища сия восторженность шаманова привела в великое смущение и боязнь. Рече Мина шаману: “Мы люди грешныя и не имеем никаких добродетелей и живем в бедности, к чему ты возвещаеши странная нашему детищу”. И не повериша шаману».

Никита рано потерял мать и много претерпел от злой мачехи. Научившись грамоте, мальчик тайно ушёл из дому в Макарьев Желтоводский монастырь, где продолжил своё обучение и со временем был принят на клирос как «умеющий грамоте и обладающий звучным гласом». В это время произошла одна встреча, оставившая заметный след в его жизни.

«И некогда случися Никите идти в другий монастырь с двумя клириками и случися на пути обнощевати у некоего татарина, ремеством колдуна, подобнаго преждеописанному шаману, такожде и сему умевшему предсказывать будущее, волхвуя скверною своею бесовскою книгою и палицею. Татарин предсказал Никите быть государем великим, но Никита, хотя и не поверил словам татарина, но крепко запала сия мысль в его настойчивом характере».

Отец, узнав о месте пребывания Никиты, хитростью вызвал его из монастыря в родной дом. Через некоторое время отец умер, а Никита женился и в 1625 году был рукоположён в священники церкви одного из соседних сёл. Здесь он пробыл совсем недолго и вскоре переселился в Москву, куда его пригласили на место священника приезжавшие на Макарьевскую ярмарку московские купцы. В Москве Никита пробыл около десяти лет.

Смерть в малолетстве всех трёх детей священника Никиты сильно потрясла его и была принята им за указание Свыше. В 1630 году он принудил свою жену согласиться принять иночество и уйти в девичий Алексеевский монастырь в Москве, а сам ушёл на Белое море. Согласно официальной версии, он принял монашество с именем Никона в Анзерском скиту, руководимом суровым отшельником преподобным Елеазаром Анзерским. Однако епископ Александр Вятский в своем «Обличении» на патриарха Никона (1662) излагает иную версию начального периода его служения: «Еще бо в царствующем граде Москве белцем быв, священноиноческую благословенную грамоту взял, оболгав преосвященнаго Аффония, митрополита Новгородскаго, и Никона себе нарек преже пострижения своею волею. И едучи во Анзерскую пустынь, на Вологде, на паперти церковней ильинъским игуменом Павлом пострижен, а не в церкви. И приедучи в пустыню, абие священноиноческая действовал, а под началом не бывал. Аще всю жизнь ево кто известно ведал и преже проклятия чести и власти вправду бы рек, яко и на праг церковный несть достоин взяти».

Преподобный Елеазар (ум. 1656), в обитель которого прибыл будущий патриарх всея Руси, в 1612 году с благословения игумена удалился из Соловецкого монастыря на безлюдный Анзерский остров и поселился на горе Голгофе близ озера Круглого, пребывая в постоянной молитве и богомыслии. Со временем молва о подвижнике распространилась по всему Поморью, и к нему начали стекаться желающие подвизаться в безмолвии и уединении. Всех приходящих преподобный Елеазар принимал с кротостью и любовью и не запрещал им селиться подле себя. Господь наделил Своего угодника даром прозрения и чудотворения. Царь Михаил Феодорович, сильно скорбевший, что не имеет наследника, узнав о подвижнической жизни святого, вызвал его в Москву, надеясь получить помощь по его молитвам. Преподобный Елеазар утешил царя и предрёк ему рождение сына. По исполнении этого предсказания в 1629 году царь щедро одарил преподобного и помог начать на острове строительство каменного храма во имя Пресвятой Троицы.

Прибыв на остров Анзер, новопостриженный священноинок Никон становится одним из двенадцати учеников преподобного Елеазара. Вместе с анзерским игуменом он ездил в Москву за «милостыней», предназначавшейся для постройки каменного храма на Анзере, занимался перепиской книг. Однако вскоре после поездки между Никоном и преподобным Елеазаром возникли трения. «С сего времени нача Никон самовольно входити в хозяйственныя управления скитскими делами, якобы приобретох на сие некую власть за участие в сборе пожертвований. По неколицем же времени нача нечто изменяти в церковной службе, и с старшими клириками нача спиратися, и нача приводити старца Елиазара в немалое сомнение. И некогда Елиазару во время божественной службы, егда же Никону чтущу божественную литургию, виде Елиазар около выи (шеи. — К.К.) Никона змия черна и зело велика оплетшеся, и вельми ужасеся, и глаголяше отай братии: “О, какова смутителя и мятежника Россия в себе питает. Сей убо смутит тоя пределы и многих трясений и бед наполнит”. И прирече: “Аще бы кто убил сего чернца, то умолил бы аз за того Бога”. И с сего времени начаша Елиазар и вси братия не любити Никона и не допускати его до чтения и пения в божественной службе».