Читать онлайн «Британские командос 1940-2000». Страница 50

Точно так же, как германским штурмовым отрядам во время блицкрига в Европе, парашютно-десантным, воздушно-десантным и диверсионно-десантным британским формированиям, собранным в один кулак, предстояло десантироваться на французское побережье и погнать нацистов по проторенному ими же пути.

Хотя и парашютисты, и коммандос с самого начала формировались как легко вооруженные штурмовые отряды для точечных атак, с началом согласованного наступления по всей оккупированной немцами территории планы союзников изменились. Боб Лейкок, как глава коммандос, лучше других сознававший возможности своих частей, в начале лета 1943 года представил документ, в котором подробно изложил предложения по переводу коммандос на новую основу. Лейкок считал, что время маленьких групп, изводивших врага точечными ударами, подходит к концу.

Предполагая оставить старую тактику малочисленным группам, Лейкок предвидел гораздо более широкое поле деятельности для своих коммандос. Его также серьезно беспокоила проблема их выживания. Парашютистов и коммандос все чаще привлекали к длительным сражениям, в то время как они привыкли «ногой распахивать парадную дверь для всех остальных». Армейское командование бросало их в изнурительные бои, для которых им не хватало огневой мощи. Они не имели ни баз, ни транспорта, все снаряжение тащили на себе и редко получали артиллерийскую поддержку. Их переправляли на тесных кораблях, зачастую в жутких условиях, и доставляли к берегу в суденышках, не приспособленных для высадки десанта.

За время наступления в Северной Африке, на Сицилии и в Италии коммандос потеряли более половины своего состава, что высветило еще одну проблему: на новых театрах военных действий нет специально тренированных подкреплений, и возместить потери можно лишь вербовкой в Англии или призывом необученных добровольцев с линии фронта. Однако нигде, кроме Акнакэрри, не было условий для обучения диверсионным действиям и базовым навыкам выживания: плаванию на выносливость, длительным переходам с 45-килограммовым грузом за спиной, быстрой реакции, бесшумному приближению к цели или шумной атаке (с визгом и криками, чтобы до полусмерти напугать врага), изучению всех типов взрывчатых веществ, умению сориентироваться в тылу врага и навыкам распознавания звуков, необычных для сельской местности и способных предупредить об опасности. На такую подготовку требовалось много недель, а когда цель рейда определялась, начиналась более специфическая работа и тщательный хронометраж. Именно из-за серьезных требований столь многих кандидатов признавали негодными. Тот, кто не преуспевал хотя бы по одному предмету, представлял опасность не только для себя, но и для всего отряда. Корпоративный дух коммандос, прошедших коллективную тренировку, был важной составляющей их успехов.

Лейкок предвидел все эти проблемы и в своем рапорте Маунтбеттену выдвинул две альтернативы: или распустить коммандос, или поставить их на более прочный фундамент, значительно увеличить численный состав, приостановив на время операции и модернизировав вооружение. Второй вариант поддержали, когда Англо-американский объединенный штаб, руководимый генералом Фредериком Морганом, выдвинул предложения по операции «Оверлорд». Черновой план представили Черчиллю, который находился тогда на кратком отдыхе в Марракеше вместе с Монтгомери и Эйзенхауэром. Когда обоим генералам показали план, Монтгомери заявил, что необходим более мощный «первоначальный удар».

Привлечение ударных сил парашютистов и коммандос уже обсуждалось. Сэр Алан Брук, начальник Имперского генерального штаба, требовал укомплектовать девять отрядов армейских коммандос к концу сентября 1943 года и удвоить это число к началу операции «Оверлорд». Сложная задача, учитывая трудности обучения, и, по мнению Маунтбеттена, практически невыполнимая, если только морская пехота не обеспечит пополнение. Маунтбеттен пошел еще дальше: предложил передать всю структуру коммандос под крыло морской пехоты.

Подобный подход устраивал морскую пехоту, уже сформировавшую два отряда коммандос и не исчерпавшую своих возможностей. Морской пехоте так мало поручали в войне, что это уже начинало надоедать. Также вспомнили, что еще в 1922 году Комитет Маддена считал логичным использование в десантно-диверсионных операциях именно морской пехоты, однако его рекомендации остались без внимания. Испытывая давление армии, штаб Объединенных операций Маунтбеттена решил, что морская пехота вполне может стать главной силой коммандос, на что армия ответила очень выразительно: «Ну уж нет, черт побери!»

Однако в конце лета 1943 года перемены стали свершившимся фактом. Морской пехоте поручили создать еще шесть отрядов в дополнение к двум уже сформированным: будущие отряды коммандос морской пехоты с номерами от 42 до 47. Девятый, отряд № 48 коммандос морской пехоты, прибавится весной 1944 года, когда будут наращивать силы к операции «Оверлорд».

Это было не просто расширение системы коммандос, а полное изменение их управления и личного состава. Их огневая мощь усилится, они получат инженеров, транспортную часть, медиков и связистов, чьи задачи до сих пор осуществлялись на уровне собственных взводов. Армейские коммандос, пионеры движения, выражали недовольство незаконным и непрошенным, по их мнению, вмешательством в их дела. Они настаивали на том, что коммандос — десантно-диверсионные части и не тренированные, не испытанные в боях морские пехотинцы — просто не справятся. Те возражали: они, мол, совершали подобное со времен королевы Елизаветы I, и никаким выскочкам не отнять их уникальную и славную историю, прослеживаемую аж до 1664 года, а армейские коммандос за свою короткую жизнь дали достаточно поводов для критики. Однако идея коммандос была «дитятей Уинстона», а потому вслух мало что говорилось. Ощущение враждебности запомнил бригадир (лорд) Ловат:

«Летом 1943 года я встретился на совещании с командирами морских пехотинцев и изложил свою точку зрения на слияние. Дискуссию нельзя назвать очень тактичной. Некоторые (Джамбо Лестер, Дэвид Феллоуз, генерал-майор Роберт Стерджес) были добрыми друзьями, однако многие представители морской пехоты не были столь благожелательны. Они держались высокомерно, и понятно почему. За ними — великие традиции, за нами — ничего. Они умеют обучать строю и маршировке лучше, чем большинство регулярных соединений… но мало кто из морских пехотинцев вставал к орудиям или участвовал в сражениях эпохи крупных боевых кораблей. Ни у одного из них нет опыта десантно-диверсионных операций, они понятия не имеют о ближнем бое. Лично мне трудно было терпеть снисходительное отношение «кадровых вояк» к нам, «выскочкам»».