Читать онлайн «Полное собрание сочинений. Том 34. Июль-октябрь 1917». Страница 44

Другой голос сказал бы: ссылка на Коммуну очень поверхностна и даже глупа. Ибо, во-первых, большевики все же кое-чему научились после 1871 года, они не оставили бы банк не взятым в свои руки, они не отказались бы от наступления на Версаль; а при таких условиях даже Коммуна могла победить. Кроме того, Коммуна не могла предложить народу сразу того, что смогут предложить большевики, если станут властью, именно: землю крестьянам, немедленное предложение мира, настоящий контроль над производством, честный мир с украинцами, финляндцами и проч. У большевиков, вульгарно выражаясь, вдесятеро больше «козырей» в руках, чем у Коммуны. А во-вторых, Коммуна как-никак означает тяжелую гражданскую войну, долгую задержку после этого мирного культурного развития, облегчение операций и проделок всяких Мак-Магонов и Корниловых, а такие операции угрожают всему нашему буржуазному обществу. Разумно ли рисковать Коммуной?

А Коммуна неизбежна в России, если мы не возьмем власть, если дело останется в столь же тяжком положении, как было с 6 мая по 31 августа. Всякий революционный рабочий и солдат неизбежно будет думать о Коммуне, верить в нее, неизбежно сделает попытку осуществить ее, рассуждая: народ гибнет, война, голод, разорение идут все дальше. Только Коммуна спасет. Погибнем, умрем все, но осуществим Коммуну. Такие мысли неизбежны у рабочих, и победить Коммуну теперь не удастся так легко, как в 1871 году. У русской Коммуны будут в 100 раз сильнее союзники во всем мире, чем в 1871 году… Разумно ли нам рисковать Коммуной? Не могу также согласиться с тем, что большевики нам, в сущности, ничего не дают своим компромиссом. Ибо во всех культурных странах культурные министры очень ценят всякое, даже маленькое, соглашение с пролетариатом во время войны. Очень и очень ценят. А ведь это деловые люди, настоящие министры. Большевики же усиливаются довольно быстро, несмотря на репрессии, несмотря на слабость их прессы… Разумно ли нам рисковать Коммуной?

У нас обеспеченное большинство, до пробуждения крестьянской бедноты еще не так близко, на наш век хватит. Чтобы в крестьянской стране большинство пошло за крайними, не верю. А против заведомого большинства, в действительно демократической республике восстание невозможно. Так сказал бы второй голос.

Пожалуй, найдется и третий голос, из среды каких-нибудь сторонников Мартова или Спиридоновой, который скажет: меня возмущает, «товарищи», что вы оба, рассуждая о Коммуне и ее возможности, без колебаний становитесь на сторону ее противников. Один в одной форме, другой в иной, но оба на стороне тех, кто подавил Коммуну. Я не пойду агитировать за Коммуну, не могу заранее обещать биться в ее рядах, как сделает всякий большевик, но я должен все же сказать, что если Коммуна, вопреки моим усилиям, вспыхнет, я скорее помогу ее защитникам, чем ее противникам…

Разноголосица в «блоке» большая и неизбежная, ибо в мелкобуржуазной демократии представлена тьма оттенков, от вполне министериабельного вполне буржуа до полунищего, еще не совсем способного перейти на позицию пролетария. И каков будет в каждый данный момент этой разноголосицы результат ее, – никто не знает.

Предыдущие строки писаны в пятницу, 1-го сентября, и по случайным условиям (при Керенском, скажет история, не все большевики пользовались свободой выбора местожительства) не попали в редакцию в этот же день. А по прочтении субботних и сегодняшних, воскресных газет, я говорю себе: пожалуй, предложение компромисса уже запоздало. Пожалуй, те несколько дней, в течение которых мирное развитие было еще возможно, тоже прошли. Да, по всему видно, что они уже прошли{69}. Керенский уйдет, так или иначе, и из партии эсеров и от эсеров и укрепится при помощи буржуа без эсеров, благодаря их бездействию… Да, по всему видно, что дни, когда случайно стала возможной дорога мирного развития, уже миновали. Остается послать эти заметки в редакцию с просьбой озаглавить их: «Запоздалые мысли»… иногда, может быть, и с запоздалыми мыслями ознакомиться небезынтересно.

3-го сентября 1917 г.

Написано 1–3 (14–16) сентября 1917 г.

Напечатано 19 (б) сентября 1917 г. в газете «Рабочий Путь» № 3. Подпись: Η. Ленин

Печатается по тексту газеты

Сообщение т. Бухарина в «Спартаке»{71} о созыве «узкого» съезда для принятия программы показывает, как зреет этот вопрос.

Вопрос действительно неотложен.

Наша партия стоит впереди других интернационалистских партий, это факт сейчас.

И она обязана взять почин, выступить с программой, отвечающей на вопросы империализма.

Будет скандалом и позором, если мы не сделаем это.

Предлагаю ЦК постановить:

Каждая организация партии назначает тотчас одну или несколько комиссий по подготовке программы, обязывает их, а равно всех теоретиков или писателей и пр., взяться за это вне очереди и представить либо свой проект, либо изменения и поправки к другим проектам в срок не более 3-х–7 дней.

Это вполне осуществимо при настойчивой работе.

Свести и напечатать эти проекты или разослать их по главным организациям переписанными на машинке – на это пару недель.

Затем сейчас лее объявить созыв узкого съезда (1 делегат на 4000 или на 5000 членов) для принятия программы, через месяц.

Наша партия обязана выступить с программой – только так мы не на словах, а на деле двинем III Интернационал.

Остальное фразы, посулы, откладывание до греческих календ. Взяв почин, мы ускорим работу и со всех сторон, и только тогда подготовим программу III Интернационала.

Написано не позднее 3 (16) сентября 1917 г.

Впервые напечатано в 1928 г. в Ленинском сборнике VII

Печатается по рукописи

Теперь особенно ясна ошибка, что мы не вышли из него.

Всех надувают надеждой на Стокгольм. А Стокгольмская конференция «откладывается» с месяца на месяц.

А Циммервальд «ждет» Стокгольма! Каутскианцы + итальянцы, т. е. большинство Циммервальда «ждет» Стокгольма.

И мы участвуем в комедии, отвечая за нее перед рабочими.

Это позор.

Надо уйти из Циммервальда тотчас.

Оставаясь там только для информации, мы ничего не теряем, но не отвечаем за комедию «ожидания» Стокгольма.