Читать онлайн «Гуго Коллонтай». Страница 13

Коллонтаевская концепция науки не имеет ничего общего с позитивистской идеологией и теориями, отвергающими ценности философского материализма. Она является частью универсального стремления новой европейской культуры сделать науку основным орудием творения человеческого мира, а также единственным источником философского взгляда на мир. Коллонтаевская теория науки является первой в Польше зрелой и развитой системой рассуждений о месте науки в общественной жизни, ценным достоянием польской культуры.

Рассмотрим теперь главные идеи польского мыслителя на тему о внутреннем порядке науки. Как уже отмечалось, эти идеи высоко ценили его современники, о чем свидетельствует уже цитированное высказывание Т. Чацкого о Коллонтае как о «деятеле, который дал стране логику науки» (23, 2, 344–345). К этой логике относятся внутренний порядок и возможная иерархия наук, т. е. классификация наук, их взаимная связь, место отдельных наук в системе человеческого знания и т. д. Взгляды Коллонтая на эту тему можно реконструировать исходя из его сочинений, относящихся к периодам краковской реформы и организации Кременецкого лицея, а также из его главных теоретических трактатов. С этой точки зрения важны также проекты и сама реформа университетского образования.

В основе коллонтаевского взгляда на науки лежит убеждение в их взаимосвязи и единстве. Это убеждение опирается на принципиальное утверждение его философии, касающееся единства законов, которым подчиняются все «разряды вещей»: «…все существа соединены общими законами, как цепью, которая связывает все вещи в единый порядок…» (14, 367). Эти законы связывают в единое целое как неорганический мир («минералы»), так и мир животных, под которым «представляем себе человека, птиц, животных, рыб, пресмыкающихся и т. п.» (30, 155). Коллонтай утверждает это, чтобы показать, что, «хотя мы привыкли разделять наши науки по их отдельным предметам, все же они имеют между собой определенную связь и соединяются в единый пучок, причем связь этих наук заходит так далеко, что одни без других вообще невозможно хорошо понять» (30, 154). В основе всех социальных, общественных закономерностей лежит моральная наука. Отсюда понятно утверждение Коллонтая, что невозможно развивать моральные науки (в его терминологии это означает общественные науки) без знания физических наук, ибо «принципы моральных наук вырабатываются на основе физического знания человека (естественная история человека, сравнительная анатомия и физиология)» (23, 3, 311).

Подобным образом история перестает быть наукой, если она не связывает своих исследований с такими науками, как политическая и физическая география, хронология и даже математика и геология (см. там же, 4, 4–5). В своих исследованиях Коллонтай отчетливо показал взаимосвязи этих наук.

Убеждение в единстве наук Коллонтай сочетал с интересным взглядом об их разделении. Теоретическая проблематика классификации наук появилась в его сочинениях сначала в связи с вопросами организации и структуры университетского образования. Уже в конце жизни, критикуя введенные Геронимом Стройновским в Виленском университете отделения, Коллонтай писал: «Почему же не пойти вслед за тем естественным делением, которое показывают нам сами предметы наук? Науки, над которыми мы трудимся, являются либо математическими и физическими, либо моральными. То, что не „принадлежит“ к этим собственно наукам, делится либо на свободные науки, либо на свободные искусства. В удовлетворении человеческих потребностей науки имеют первенство перед свободными науками и искусствами, потому что первые отвечают нашим потребностям, вторые же делают жизнь приятной и только с этой точки зрения они нам необходимы; свободные науки пробуждают в нас истинный вкус и охраняют от педантизма, свободные же искусства делают нашу жизнь более приятной и более удобной» (там же, 1, 136).

В приведенном высказывании уже имеется как основа деления наук, так и главные разделы всей системы человеческого знания, в которую, согласно традиции, ведущей свое начало еще от Бэкона и обновленной энциклопедистами, Коллонтай включал также «свободные науки и искусства», т. е. то, что сегодня можно причислить скорее всего к сфере художественного творчества и рефлексии об этом творчестве. Здесь нас интересуют главным образом «науки» (Umiejetnosci), что соответствует и современному их пониманию. В качестве основы деления Коллонтай принимал предмет наук. По его мнению, существуют два вида наук: 1) математические и физические (естествознание) и 2) моральные (общественные) науки. Эти виды связаны между собой, поскольку человек, являясь предметом интереса общественных наук, является вместе с тем частью природы и подчиняется общим естественным законам, открытым естествознанием. Однако существуют своеобразные явления, которые выступают только в человеческом мире. Ими являются свойственные только человеку физические закономерности, но прежде всего моральные закономерности, которыми и занимаются общественные науки (30, 27–29).

Принцип классификации по предмету наук нашел выражение уже в основах первой реформы Краковской академии. Перед реформой в этом учебном заведении существовали четыре отделения: теологии, права, философии и медицины. Реформа уничтожила это деление и разделила академию на две коллегии: физическую и моральную (что было важно с точки зрения подрыва влияния теологии и перипатетической философии). В первую вошли школы: математическая, физическая и медицинская; во вторую — теологическая, права и литературы (см. 43, 157).

Оказывается, коллонтаевский принцип деления наук по их предмету противостоял как распространенной энциклопедистами классификации Ф. Бэкона, так и точке зрения по этому вопросу Я. Снядецкого. Во вступительной статье к «Энциклопедии» Д’Аламбер также рассматривает возможности деления наук. Деление по принципу предмета наук представляется ему «наиболее естественным», но он отбрасывает его, утверждая, что «небольшое количество известных нам существ» не позволяет упорядочить науки «по незаметным оттенкам, служащим одновременно для их разделения и соединения» (37, 124; 123). Не удовлетворяет его также деление наук по принципу их достоверности. В конечном счете он принимает с некоторыми поправками деление, введенное Бэконом. Принципом этого деления являются познавательные силы субъекта. В соответствии с этим принципом вся система человеческого знания оказывается разделенной на три больших отделения — историю, философию и изящные искусства, что отвечает возможным способам отнесения субъекта к предмету — памяти, рефлексии и подражанию. «Силы души» — память, рассудок и воображение — должны были быть критерием деления наук. Кроме того, в плоскости как бы горизонтальной этот принцип был дополнен делением согласно тому, о чем говорит наука — о духовном бытии или материальном. Таким образом, теология и наука о сотворенных духах занимают место впереди наук о природе и человеке (см. там же, 123–126). Коллонтай не пошел вслед за Д’Аламбером, концепция которого, между прочим, появилась хронологически значительно раньше. Коллонтаевская защита принципа классификации наук по их предмету является еще одним аргументом против попыток квалификации его теории науки как предшествовавшей позитивистской в стиле Д’Аламбера.