Читать онлайн «Пройдённый путь (Книга 1)». Страница 37

По сведениям, полученным от пленных, я знал, что группа генерала Попова состоит из казачьей дивизии четырехполкового состава, отдельной кавалерийской бригады трехполкового состава и двух пехотных полков генерала Маркова. По численности эта группа превосходила нашу кавдивизию, но мы находились в выгодном положении для нанесения удара по ней.

В три часа ночи дивизия, поднятая по тревоге, форсированным маршем двинулась на хутор Вертячий с целью отрезать противника, занявшего Котлубань, от его тылов, освободить взятую им в плен бригаду 39-й стрелковой дивизии и внезапно атаковать группу генерала Попова с тыла.

В хуторе Вертячем и соседнем с ним хуторе Песковатка дивизия захватила обозы частей генерала Попова и после этого резко повернула на восток, в направлении на Котлубань. По пути между Вертячим и Котлубанью наш 4-й полк встретил конвоируемую белогвардейцами 3-ю бригаду 39-й стрелковой дивизии.

Она двигалась тремя колоннами, в хвосте которых конвойные везли на санях сложенное бригадой оружие. За санями артиллерийские уносы тянули пушки, захваченные противником у бригады.

Конвой сдался в плен без выстрела. Радости освобожденных красноармейцев не было предела. Всем бойцам и командирам тут же было возвращено их оружие, выданы боеприпасы. Таким образом, 3-я бригада 39-й стрелковой дивизии была вновь восстановлена в полном составе, за исключением некоторых политработников, которых белые расстреляли в Котлубани.

Вырученная из плена бригада двинулась вслед за нами в бой.

При подходе к станции Котлубань наши части развернулись и атаковали противника с тыла. Атака конников была поддержана мощным огнем артиллерии и пулеметов с тачанок, двигавшихся на флангах атакующих частей. Мощное "ура" гремело кругом. Стремительно неслись полки. Казалось, что, если бы противник и ожидал атаки с тыла, он все равно не выдержал бы такого ураганного натиска. Но он не ожидал. Дикая паника охватила белогвардейцев. Они метались, как в огне. Видно, только одна мысль владела ими: бежать, спасаться любым способом. Некоторые подразделения противника пытались прорваться на флангах наших частей, но все они попадали под огонь станковых пулеметов и сабельные удары красных полков.

Под ливнем пулеметного огня, преследуемые нашими частями, белогвардейцы бежали из Котлубани по большой дороге на юго-восток, к Царицыну. Масса кавалерии вырвалась на простор заснеженной степи и лавиной покатилась на Городище, обороняемое нашими стрелковыми частями. Впереди, насколько позволяла резвость лошадей, мчалась казачья конница Попова. Позади белогвардейцев, ощетинившись сотнями сверкающих клинков, вихрем летела красная конница. Каждый чуть приотставший казак попадал под удары наших клинков.

Красная пехота, занявшая оборону у Городище, увидев огромную массу несущейся на нее конницы, начала было отходить. Однако пулеметные подразделения остались на месте и открыли сильный огонь. Белогвардейцы не могли повернуть назад, так как на хвост их конной толпы неудержимо нажимала наша дивизия. Попав под пулеметный огонь, они повернули резко на юг и помчались вдоль линии обороны нашей пехоты, подставив под удар нашей дивизии свой правый фланг. Части дивизии еще глубже врезались в конную массу противника. Спасаясь от гибели, белогвардейцы хлынули к Гумраку, где стояли два наших бронепоезда. Бронепоезда открыли по ним ураганный огонь. Белогвардейцы отпрянули назад и лицом к лицу столкнулись с полками кавдивизии.

Все перемешалось, началась отчаянная рубка. Кавалерия закружилась, как в бурном водовороте. Противники группами и в одиночку сшибались и рубились, одни молча, другие с криком и бранью, бешено крутились, гонялись друг за другом. Падает с лошади красный боец, и в тот же миг два - три белогвардейца под ударами шашек наших конников валятся под копыта коней. Звон клинков, топот, храп и ржание лошадей, злая брань, стоны и крики раненых - все это слилось в один разноголосый шум сражения.

Бой продолжался под неослабевающим огнем бронепоездов. Сначала белогвардейцы стеной отгораживали нас от него, но потом, когда в бою все перемешалось, огонь наших бронепоездов стал одинаково опасен как для противника, так и для нас.

Во избежание лишних потерь я с ординарцем стал пробиваться вперед, чтобы остановить огонь бронепоездов и дать целеуказания. И вдруг вижу: скачет командир полка Рябышев за казаком, стремится достать его и зарубить, да так увлекся погоней, что не замечает, как два белогвардейца приспосабливаются ударить по нему шашками. Я бросился Рябышеву на помощь и буквально над его головой отбил шашки казаков. Рябышев оглянулся, зарубил одного из преследователей и проговорил:

- Вот черт, совсем не заметил, что смерть на спине сидит.

Я порекомендовал ему не увлекаться так, если он еще хочет воевать и тем более командовать.

Наконец, мы с ординарцем выскочили из гущи сражения и карьером помчались к бронепоездам, размахивая шапками. Там, вероятно, поняли, что мы хотим что-то сказать и прекратили огонь. Я влез на бронепоезд и спросил командира. Мне указали на матроса, сидевшего с биноклем у трубы бронепоезда.

- Что же ты, брат, бьешь и чужих и своих? - набросился я на него.

- Да я никак не пойму, где свои и где чужие, и стреляю-то только так, для острастки, - ответил он.

К этому времени наша пехота, занимавшая оборону в районе Городище, поняла, что происходит перед ее фронтом. По всей линии обороны поднялись тысячи бойцов и командиров пехотинцев, и раскатистое несмолкаемое "ура" покатилось по степи. Бойцы размахивали винтовками, кидали вверх шапки, бурно приветствуя своих славных братьев по оружию - красных кавалеристов, которые на их глазах громили конницу белых.

Из Гумрака я соединился по телефону с командующим армией. Наконец-то я имел возможность доложить ему о действиях дивизии. Но Егоров так обрадовался, когда услышал мой голос, что не стал слушать доклада по телефону, а приказал немедленно на бронепоезде следовать к нему в Царицын. Я попросил разрешения задержаться до окончания боя и сбора дивизии. Егоров разрешил.

- Только скорее, не медли. Моя машина будет ждать тебя на вокзале, а мы в Реввоенсовете, - сказал он.

Бой закончился полным разгромом группы генерала Попова. Сам Попов и его начальник штаба полковник Калин были убиты. Эим боем и завершилась рейдовая операция Особой кавалерийской дивизии.

...По дорогам к Царицыну строились колонны пленных, тянулись бесчисленные подводы с трофеями - оружием, боеприпасами, продовольствием и различным военным имуществом, в частности перевязочными средствами и медикаментами, в которых мы испытывали особый недостаток.