Читать онлайн «Правда о гибели Черноморского флота». Страница 6

Около 1 часа командир "Свободной России" капитан 1 ранга Василий Михайлович Терентьев прислал ко мне мичмана (фамилии не помню) сообщить, что на корабле осталось всего 120 человек команды, что к самостоятельному передвижению корабль не способен и просит оказать помощь в потоплении. Я просил передать ему что окажу всяческое содействие, что предлагаю начать активно действовать с рассветом и что утром выяснится что и как можно будет сделать, что надежда на успех есть так как "Керчь" в полной боевой готовности.

День 17 июня прошел на "Керчи" так: в 8 часов утра я собрал команду и заявил что в Севастополь миноносец не поведу каким бы репрессиям мне бы не грозили, что я считаю необходимым потопить корабль и помочь потоплению других, которые явно не будут в состоянии сами этого сделать, что я знаю среди команды людей которые решили так же как и я лучше погибнуть с кораблем или от рук тех, кто нам в этом будет мешать, чем сдать корабль немцам, которых можно ожидать здесь со дня на день, с другой стороны я призываю команду исполнить свой долг - помочь потоплением кораблей, которые не пожелают идти в Севастополь, после потопления кораблей предлагаю идти в Туапсе, где высадиться на берег (объяснив как и куда можно оттуда проехать по железной дороге), что затоплю миноносец я и несколько человек изъявивших желание это сделать и что я спрашиваю кто останется с теми кто твердо решил исполнить свой долг до конца.

Команда при большом подъеме единогласно решила не покидать корабль и сделать все, что будет в наших силах постановив беспрекословно выполнять все мои единоличные приказания.

Днем шли приготовления к походу, минные машинисты приготовляли мины{9} к боевой стрельбе (из 12 мин в аппаратах приготовлено было только 8 так как 4 прибора Обри были оставлены в Севастополе, сданными на исправление в мастерскую). На ночь приборы Обри и ударники мин были перенесены на всякий случай ко мне в каюту.

С рассветом около 5 часов утра выяснилась вся картина - на "Свободной России" около 100 человек команды, на миноносцах от 3 до 10 человек, на "Лейтенанте Шестакове" около 35 и на "Керчи" полный комплект.

В тоже время мною был послан мичман Н. Деппишь, дабы найти портовые средства для буксировки кораблей на место потопления. Вернувшись мичман Деппишь доложил, что не только со стороны всех портовых средств, но и с коммерческих кораблей и транспортов команда сбежала и что нет никого кто бы мог помочь делу - так велик был страх принимать какое бы то ни было участия в потоплении кораблей.

Положение создавалось почти критическое так как оставались способными к движению только "Керчь" и "Лейтенант Шестаков", а для буксирования только "Лейтенант Шестаков", ввиду того что вследствие трудного выхода из гавани на рейд благодаря боковому заграждению я не считал возможным рисковать при буксировке повредить свой миноносец так как если бы "Керчь" вышла бы из строя, было ясно, что корабли останутся не потоплены в особенности "Свободная Россия", о которой была главная забота, а с другой стороны так как можно было ожидать каждую минуту прихода "Гамидие" и неприятельских миноносцев (которые все время бывали обнаруживаемы недалеко от Новороссийска), подлодок и воздушных атак, время не терпело.

В это время по гавани проходил моторный бот которого я, несмотря на нежелание, под угрозой расстрела заставил принять участие в буксировке.

Принимая во внимание, что буксировка на большие глубины (свыше 15 сажен, то есть до Дообского маяка) при имеемых средствах заняло бы чересчур много времени, глубины же 11-15 сажен начинаются уже в нескольких кабельтовых от мола, что "Свободную Россию" нужно будет отбуксировать на глубину не менее 25-30 сажен (около 8 миль) и что накануне суда ушедшие в Севастополь выходили на рейд в хаотическом состоянии и став на якорь оставались на рейде до ночи и дать неприятельской разведке предположение, что все же быть может суда пойдут в Севастополь, я решил действовать так: при помощи "Лейтенанта Шестакова" и моторного бота вывести миноносцы на рейд, затем самому с "Лейтенантом Шестаковым" вывести "Свободную Россию" к Дообу и уже после этого по моему приказанию начать одновременно топить корабли, самому же идти к "Свободной России" и затопить минами.

Около 5 часов 30 минут утра "Лейтенант Шестаков" снялся с якоря и отбуксировав "Капитана Баранова" на предположенное место потопления вернулся в гавань и начал совместно с моторным ботом буксировать миноносцы на рейд.

Грустная и тяжелая картина - гавань вымерла, пусто и только медленно идущие на буксире миноносцы, беспомощные, без признаков жизни на них с отдельными мрачными фигурами в количестве 5-6 человек на палубе, как зачумленные и обреченные на смерть, с которых все живое сбежало и от которых все сторонятся.

Сильное впечатление производит эсминец "Гаджибей", который будучи взят на буксир поднимает сигнал: "Погибаю, но не сдаюсь" и держит его все время.

Около 9 часов утра на пристани, около которой стояла "Керчь", начала собираться толпа народу среди которой шныряли разные темные личности и на пристани невидимому появилось вино и водка, а посему я отошел от пристани и стал на якорь вблизи "Свободной России".

Став на якорь, я поехал на "Свободную Россию" дабы сговориться с Терентьевым о буксировке "Керчью" и "Лейтенантом Шестаковым" его корабля на глубокую воду и каким образом более рационально подорвать корабль в гавани, если паче чаяния его отбуксировать не удастся.

Терентьев мне сообщил, что все же удалось достать небольшой коммерческий пароход, который выведет из гавани "Свободную Россию", а также парусно-моторную шхуну, которая снимет команду, которой к тому времени осталось около 100 человек.

Около 1 часа дня "Свободная Россия" была выведена на рейд на расстояние около 5 кабельтовых от гавани и команда начала переходить на парусно-моторную шхуну.

Возвращаясь шхуна прошла вдоль борта "Керчи" и я к своему удивлению увидел что командир "Свободной России" Терентьев находился на ней, а не на буксирующем пароходе дабы указать ему место потопления и следить за правильностью курсов так как на Новороссийском рейде, как известно, есть небольшая банка как раз близ фарватера, а также минное заграждение.

Проходя мимо "Керчи" Терентьев крикнул мне: "Вот Вам пустой корабль, ведите его куда хотите, буксир стоит с застопоренной машиной, никаких дальнейших распоряжений ему не дано".

Я сейчас же снялся с якоря, подошел к буксиру, дал ему курс и сообщил, что "Свободная Россия" должна быть отбуксирована на параллель Дообского маяка в 5 кабельтовых от него (мористее начиналось минное заграждение).

То обстоятельство, что он с одной стороны не выкинет корабль на банку, а с другой стороны на минное заграждение благодаря чему корабль мог быть подорван на недостаточной глубине (я все же руководился желанием не повторять Порт-Артура) совершенно связало меня так как приходилось (буксировка шла очень медленно - узла 1-2) неоднократно подходить к буксиру поправлять курсы и проверять их что кроме того ставило меня лишний раз в возможность быть атакованным подлодкой, наличие коих вблизи Новороссийска было несомненно.