Читать онлайн «Революционное самоубийство». Страница 65

Я вернулся домой примерно в полседьмого вечера, и меня уже ждал отличный обед с моей семьей — кукурузный хлеб и овощи с горчицей. Ужин подарил всем ощущение счастья. Мы обсуждали студентов, занятую ими позицию и трудности, с которыми придется столкнуться, чтобы достучаться до них. Это был наш последний семейный обед на последующие тридцать пять месяцев. Но у меня не было никаких предчувствий на этот счет, и я спокойно ушел из дома и пешком отправился к Ла-Верне. Друзья, ездившие со мной в Сан-Франциско, забрали машину после того, как подбросили меня домой. Пока я шел к своей девушке, я думал о том, как мы проведем вечер, а также о том, что я теперь могу делать с учетом того, что я не должен больше никому и ни в чем отчитываться. Меня ждало разочарование: придя домой к девушке, я обнаружил, что она приболела и потому ей не хотелось пойти со мной куда-нибудь. Хотя я хотел остаться с ней, она настояла на том, чтобы я взял ее машину и поехал отпраздновать важный для меня день. Она знала, насколько важно для меня окончание срока надзора. Уже был поздний вечер, где-то около десяти, так что я решил посетить несколько своих любимых местечек.

В тот вечер все было как обычно. Сначала я поехал в «Bosn's Locker», бар, где я начал собирать людей для партии. Большинство посетителей этого бара были моими друзьями или знакомыми, и я посидел с ними, поговорил, обсудил мою долгожданную свободу от надзора и отпраздновал ее поистине раскрепощающим напитком «Свободная Куба» из рома и «кока-колы». Покинув бар, я направился в ближайшую церковь, где полным ходом шло собрание. Каждый вторник, по вечерам, в этой церкви проводились занятия по истории афро-американцев, а по вечерам в пятницу здесь проходило собрание с танцами и пуншем. Собрание пользовалось большим успехом и собирало много народа. У меня было еще одно место, куда я собирался пойти, — вечеринка, которую устроили мои друзья на Сан-Пабло стрит в Окленде. Около двух часов ночи, когда собрание в церкви подходило к концу, я собрался на вечеринку в компании с Джином Мак-Кинни. Это мой друг, которого я знаю со времен средней школы. Уже наступило 28 октября, я официально стал свободным человеком, и ощущение свободы наполняло меня восторгом. Хотя все угощение на вечеринке у моих друзей давно было съедено, когда мы туда, наконец, добрались, это меня совсем не волновало. Мне было приятно просто пообщаться с народом и поговорить о «Черных пантерах», ответить на вопросы собеседников. На вечеринке мы оставались до самого конца, т. е. до четырех часов утра.

От друзей мы с Джином поехали на Седьмую-стрит. Это место в Западном Окленде служит своеобразным центром активности. Здесь находятся бары и рестораны с негритянской кухней, есть также несколько ночных клубов, и не проходит и часа без того, чтобы ты не увидел на этой улице чего-нибудь интересного. В некоторых ресторанах готовят барбекю, а это кое о чем, да говорит. Мы с Джином умирали от голода, так что Седьмая-стрит была для нас подходящим местом, где можно было отыскать славную негритянскую еду.

Поворачивая на Седьмую-стрит и высматривая место для парковки, я заметил красную мигалку полицейской машины в зеркале заднего вида. Я не знал, что мне на хвост села полиция, и в первый момент подумал, ну вот, приехали, опять меня беспокоят. Впрочем, меня столько раз уже останавливали полицейские, что я был готов к этому. У полиции имелся список номерных знаков машин, которыми часто пользовались «Черные пантеры», поэтому мы понимали, что нас могут остановить в любое время. Мой кодекс всегда лежал у меня между сиденьями, и я знал, начни я читать закон «исполнителю закона», т. е. патрульному, он будет вынужден отпустить меня. Я только не мог понять причину, по которой меня остановили на этот раз, потому что я соблюдал все правила дорожного движения.

Я загнал машину на обочину тротуара. Полицейский остановился позади меня и не выходил из машины еще примерно минуту. Наконец, он соизволил выйти и подошел к окошку моего автомобиля. Посмотрев на меня долгим взглядом, патрульный просунулся в окно. Его голова была в дюймах шести от моего лица. С ядовитым сарказмом в голосе он сказал мне: «Так, так, так, и кто же у нас здесь такой? Великий, великий Хьюи П. Ньютон». Я не ответил, а просто посмотрел полицейскому прямо в глаза. Он вел себя, словно удачливый рыбак, который вытащил такой улов, что ему никогда и не снилось. Потом он попросил меня предъявить водительские права. Я передал ему права. Тогда он спросил, кому принадлежит машина. Я сказал ему, что владелицей машины является мисс Ла-Верн Уильямс, и показал ему регистрацию. Сверив этот документ с водительскими правами, полицейский вернул мне права и пошел к своей машине, взяв с собой регистрацию. Я сидел и ждал, пока он закончит с проверкой, а в это время подъехала вторая полицейская машина и остановилась рядом с первой. В этом не было ничего необычного, и я не придал появлению второго полицейского никакого значения. Он подошел к машине первого, и они о чем-то быстро поговорили. После этого второй полицейский приблизился к окну моей машины и обратился ко мне с вопросом: «Мистер Уильямс, есть ли у вас еще какие-нибудь документы, удостоверяющие вашу личность?» «Что вы имеете в виду под «мистером Уильямсом», — спросил я патрульного. — Я уже показывал мое водительское удостоверение первому полицейскому». Он взглянул на меня, кивнул головой и сказал: «Да, я знаю, кто ты такой». Я знал, что оба полицейских узнали меня, потому что моя фотография и мое имя были знакомы каждому полицейскому в Окленде, как и фотография и имя Бобби, а также большинства других членов нашей партии.

Тем временем первый офицер вернулся к моей машине, открыл дверь и приказал мне выйти, а второй подошел к пассажирской стороне и то же самое сказал сделать Джину Мак-Кинни. Потом он привел Джина к дороге. Между тем я подобрал свой кодекс и стал вылезать из машины. Я думал, это был сборник законов о доказательствах в уголовном деле, в котором содержались законы, касающиеся достаточного основания для ареста, а также законы, на основании которых проводится обыск и задержание. Я собирался зачитать оттуда пару законов в случае необходимости, как я делал уже много раз. Однако как выяснилось, я по ошибке захватил с собой кодекс по уголовному праву, — эти книги оказались так похожи.

Я вышел из машины, в правой руке у меня была книга, и спросил полицейского, нахожусь ли я под арестом. В ответ я услышал: «Нет, ты не арестован, просто обопрись на машину». Я оперся на крышу машины (это был «Фольксваген»), обе руки положив на кодекс, давая полицейскому возможность обыскать меня. Он производил обыск намеренно унизительным образом: вытащил из брюк низ рубашки, провел рукой по всему моему телу, а потом он стал похлопывать по моим ногам и при этом положил руки на область моих гениталий. Он делал свое дело очень тщательно и одновременно вызывал жуткое отвращение. Все это время мы, четверо, стояли на улице, второй офицер находился рядом с Мак-Кинни. Мне было не видно, что они там делали.